Радужные грёзы

– Да он замечательный, и Лиланинэль ему действительно очень нравится, – подтвердила я.

– Это хорошо. Лиланинэль после поездки в Шекрам сама не своя, такая мечтательная стала, постоянно думает об этом Леандре. Вал изначально договорился об этом браке с генералом, даже не спрашивая мнение дочери. А Вы же понимаете, материнское сердце всегда хочет, чтобы дети были счастливы. Леандр, конечно же, стихийный маг, но всё равно не донтриец. Моей девочке придётся пожертвовать частью сил ради него на брачной церемонии обмена кровью. Вот я и беспокоюсь.

– Обмен кровью? – машинально повторила я, изо всех сил напрягая память.

Что-то такое когда-то давно мне рассказывала Лиланинэль. Кажется, таким образом, донтриец или донтрийка могли продлить жизнь своей второй половине.

Ладислав скормил отщипанные кусочки булки рыбкам, и я покрошила для него ещё немного хлеба. Ярко-алый диск солнца коснулся горизонта, множество разноцветных бликов побежало по воде.

– Ой, да не волнуйтесь Вы так, – совершенно неправильно поняла меня Вивиэлла. – Князь Винсент во много раз превосходит по силе Лиланинэль. Даже несмотря на то, что в Вас магии нет вообще, от него много не убудет, если он обменяется с Вами кровью. Я даже слышала, что младший князь сильнее моего мужа, – она доверительно понизила голос и широко распахнула голубые глаза. – В любом случае, он уже начал готовиться к церемонии, Вам не о чём беспокоиться.

Холодный пот выступил у меня на лбу. «К чему он начал готовиться?!» – чуть не произнесла я вслух, но вовремя взяла себя в руки. В любом случае, это надо обсуждать не с ней, а с самим Винсентом. Как-то слишком уж далеко заходит наша фиктивная помолвка, я не хочу обмениваться с Винсом кровью и ослаблять его магию, да и какая я ему невеста? Ему ещё лет двести страной управлять предстоит, и вообще, это делают для своих настоящих вторых половин, возлюбленных, с которыми планируют провести остаток жизни. Я не готова принять такую жертву с его стороны и не хочу быть ему ничем обязанной. Не заметила, как смяла остатки булки в своих руках, так сильно я разволновалась.

– А Леандр похож на своего отца? – не унималась Вивиэлла, вновь переключая разговор на интересующую её тему.

– Смотря чем. Внешностью – да, очень. У него такие же тёмные волосы и ореховые глаза, – я прикрыла свои веки, но почему-то передо мной предстал портрет чуть нахмуренного Кристиана, а не его старшего сына. – Если же Вы имеете в виду характер, то они совершенно разные. Леандр – озорной юноша, а вот Кристиан… он…

Слова застыли у меня на губах. А какой он? Сильный, опытный, добившийся поста генерала-главнокомандующего армией целой страны, надломленный жизнью, но с честью выстоявший все её испытания. Переживший плен, измену жены, а затем и известие о том, что Ладислав – не его сын. Не могу сказать, что простила его поступок, но после того, как он пожертвовал собой, чтобы отгородить меня и Ладислава огненной стеной от архангелов, я прониклась к нему искренней благодарностью. Если бы я знала, что всё так сложится, то не стала бы бросать его трость в горящий камин. Думаю, в каком-то смысле мы квиты. При воспоминаниях о Кристиане Кьянто сердце защемило тоской.

– Ох, о нём столько всего говорят! Не знаешь, чему и верить, – покачала головой Вивиэлла.

– В смысле, о нём столько всего говорят? – не поняла я. Неужели Норгеш когда-то воевал с Донтрием, и имя бывшего генерала здесь на слуху? Странно, Лиланинэль об это не упоминала, да и вряд ли бы тогда сейчас Валерн занимался организацией её свадьбы с Леандром Кьянто…

Я вдруг осознала, что не дышу, так хочу услышать ответ донтрийки.

– Так сейчас в Норгеше, говорят, настоящий военный переворот! Неужели Вы не знаете? Лорд Кристиан Кьянто вернул свою власть, вся армия перешла под его командование. В Шекраме развернулись настоящие военно-магические действия! Архангелы Его Величества стоят на страже традиций Норгеша, за них выступают сильнейшие рода, в основном водники и воздушники.

Мое сердце пропустило удар, а затем заколотилось втрое быстрее. Я почувствовала жар, а платье мешало мне дышать, слишком сильно сковывая лёгкие. Грудную клетку как будто бы обвили стальным обручем. Почему я так реагирую при упоминании о Кристиане? Бессознательно потянулась к завязкам на груди, чтобы ослабить их, но дрожащие пальцы соскочили и дёрнули их слишком сильно. И ладно, плевать, как это смотрится со стороны, всё равно здесь только Вивиэлла и Ладислав. Донтрийка даже не заметила того, что я распустила завязки платья.

– Говорят, генерал очень жестокий человек, к тому же страшный. А ещё у него по всему телу уродливые шрамы, потому что он заключил сделку с дьяволом. Дьявол подарил ему свой огонь, но взамен взял его внешность… – продолжала пересказывать сплетни Вивиэлла.

В этот момент я машинально бросила измельчённую булку в воду. Крошки разлетелись в разные стороны, множество сине-зелёных усатых рыбок выпрыгнуло из воды, стремясь урвать кусочек побольше. Багровые лучи закатного солнца отразились в мельтешащих чешуйках и рассыпались яркими красками по поляне, радужным стенам и зеркальным колоннам дворца. Ладислав радостно захлопал в ладоши от буйства всевозможных оттенков золотого, красного, оранжевого, синего и зелёного. Я сама на миг прикрыла глаза, а когда распахнула их, то увидела Вивиэллу, лежащую на траве в неестественной позе.

Тонкая фигура женщины выгнулась дугой, голова запрокинулась, пальцы согнулись, тело содрогалось в судорогах, глаза закатились так сильно, что были видны практически одни белки, рот приоткрылся, и из него повалила розовая пена. Зрелище было настолько жутким, что обернувшийся Ладислав испугался и заплакал. Собственно, именно его плач и привлёк моё внимание к беззвучно мучающейся женщине. В голове пронеслись слова донтрийки: «Ах, не берите в голову, это всё моя болезнь. Муж настаивает, чтобы я больше времени сидела в своих покоях…». А её странное поведение, которое сразу меня насторожило… Небо! Да у неё же самый настоящий эпилептический припадок!

Не думая, действуя по привычке, отточенной годами на медицинских практиках, я метнулась к донтрийке, перевернула её голову на бок и положила на свои колени, чтобы она не захлебнулась собственной слюной и не получила травму. Одним махом рванула тугой ворот на платье донтрийки, освобождая ей дыхание, горсть жемчужных пуговиц веером рассыпалась по короткой траве. Кто-то прокричал моё имя со спины, затем резко попытался меня оттолкнуть, но я лишь сильнее вцепилась в Вивиэллу, не давая ей перевернуться на спину. Приступ закончился так же неожиданно, как и начался. Тело Вивиэллы обмякло, последняя мелкая судорога прокатилась по её рукам, после чего кисти безвольно повисли. Донтрийка уставилась куда-то вдаль полным равнодушия взглядом.

– Виви, Виви! – князь Валерн опустился на колени и руками обхватил её лицо, поворачивая к себе. – Ты меня слышишь?