«Твой самый жуткий кошмар.
Аббала.
Я – Рыбак».
Генри слушает очень сосредоточенно. Дает пленке покрутиться, потом четыре раза слушает одну фразу: «Поцелуй меня в зад, обезьяна… поцелуй меня в зад, обезьяна… обезьяна… обезьяна…»
Обезьяна, значит. При чем тут обезьяна?
– Я не знаю, где ты жил потом, но вырос ты в Чикаго, – бормочет Генри. – В Саут-Сайде. И…
Лицо ощущает тепло. Внезапно он вспоминает тепло, которое ощущало его лицо. Почему так, друзья и соседи? Почему так, о мудрейшие?
«Ты всего лишь обезьяна на шестке.
Обезьяна на шестке.
Обезьяна…»
– Обезьяна, – говорит Генри. Потирает виски подушечками пальцев. – Обезьяна на шестке. Кто это сказал?
Он включает запись: «Поцелуй меня в зад, обезьяна».
Задействует память: «Ты всего лишь обезьяна на шестке».
Тепло на лице.
Жара? Свет?
То и другое?
Генри вынимает полицейскую пленку, вставляет в магнитофон вторую, привезенную Джеком в его отсутствие.
«Привет, Джуди. Ты сегодня Джуди или Софи? Аббала шлет тебе наилучшие пожелания, а Горг говорит: «Кап-кар-кар!» – Хриплый, старческий смех. – Тай тоже шлет привет. Твоему маленькому мальчику очень одиноко…»
Когда слышится плач Тайлера Маршалла, усиленный динамиками, Генри морщится и прокручивает пленку вперед.
«Быть нофые убийштфа».