Я – слепой, назначьте меня судьей!
У Уэнделла Грина уверенность лучшего спортсмена маленького городка, который никогда не бывал за его пределами. Высокий, широкоплечий, с копной рыжеватых волос и талией сенатора, Грин мотается по барам, судам, спортивным аренам Ла Ривьеры и окрестностей, излучая хорошо отрепетированное обаяние. Уэнделл Грин – репортер, который знает, как положено вести себя репортеру, журналист, придерживающийся проверенных временем методов работы, «золотое перо» «Геральд».
При их первой встрече «золотое перо» произвел на Джека впечатление третьесортного пустозвона, и с той поры у него не было оснований изменить свое мнение. Он не доверяет Уэнделлу Грину. По мнению Джека, общительность репортера скрывает его безграничное вероломство. Грин – хвастун, позирующий перед зеркалом, но коварный хвастун, а такие типы идут на все ради достижения своих целей.
После ареста Торнберга Киндерлинга Грин попросил дать ему интервью. Джек отказал, как и отклонил три приглашения побеседовать после переезда на Норвэй-Вэлли-роуд. Отказы не удержали репортера от «случайных» встреч.
Через день после обнаружения тела Эми Сен-Пьер Джек вышел из прачечной на Чейз-стрит с коробкой свежевыстиранных и выглаженных рубашек под мышкой и уже направился к своему автомобилю, когда чья-то рука коснулась его локтя. Обернувшись, он увидел лучащуюся весельем публичную маску Уэнделла Грина.
– Привет, привет, Голли… – Недобрая ухмылка. – Я хотел сказать, лейтенант Сойер. Я так рад, что наскочил на вас. Вот, значит, где вам стирают рубашки? Справляются?
– Если не обращать внимания на пуговицы.
– Понятно. Занятный вы человек, лейтенант. Подскажу вам один адресок. «Заслуживающие доверия», на Третьей улице в Ла Ривьере. Они свое название оправдывают. О пуговицах и думать забудете. Если хотите, чтобы ваши рубашки выстирали и отгладили как надо, идите к китайцам. Хозяина зовут Ли Сам. Воспользуйтесь их услугами, лейтенант.
– Я больше не лейтенант, Уэнделл. Зовите меня Джек или мистер Сойер. Зовите Голливудом, мне без разницы. А теперь…
Он продолжил путь к автомобилю, но Уэнделл Грин пристроился рядом.
– Может, скажете несколько слов, лейтенант? Извините, Джек? Чиф Гилбертсон – ваш близкий друг, я знаю, и в этой трагической истории, маленькая девочка, расчлененка, прочие ужасы, можете вы предложить нам свой опыт, принять участие, познакомить нас со своими мыслями?
– Вы хотите знать мои мысли?
– Все, что вы пожелаете мне сказать, дружище.
Безотчетная злоба, вдруг охватившая Джека, побудила его положить руку на плечо Грину и дать ему дельный совет:
– Уэнделл, дружище, наведите справки о парне, которого звали Альберт Фиш. Из двадцатых годов прошлого столетия.
– Фиш?
– Фиш. Из респектабельной семьи нью-йоркских уоспов[39]. Потрясающее дело. Полюбопытствуйте.
До этого момента Джек смутно помнил преступления, совершенные странным мистером Альбертом Фишем. Его давно уже затмили другие, жившие ближе к концу двадцатого века маньяки: Тед Банди, Джон Уэйн Гейси и Джеффри Дамер, не говоря уже о таком экзотическом фрукте, как Эдмунд Эмиль Кемпер Третий, который, совершив восемь убийств, обезглавил свою мать, голову поставил на каминную доску и использовал ее вместо мишени для дротиков, какими играют в дартс. (На вопрос, почему он это сделал, Эдмунд Третий ответил: «Ей там самое место».) Однако именно давно всеми забытый Альберт Фиш вдруг выплыл из памяти Джека и нырнул в открытые уши Уэнделла Грина.
Что на него нашло? Что ж, хороший вопрос, не так ли?
Ой, омлет! Джек хватает из буфета тарелку, достает из ящика нож и вилку, подскакивает к плите, выключает горелку, перекладывает содержимое сковороды на тарелку и вновь садится за стол. Открывает «Геральд» на пятой странице и читает, что Милли Куби в общевисконсинском конкурсе по спеллингу[40] едва не стала третьей, но в слове «опопанакс» ошиблась, назвав вместо второго «а» – «и». В общем, не такая уж серьезная ошибка, ее вполне мог пропустить корректор в местной газете. Можно ли ожидать от ребенка, чтобы он правильно произнес по буквам такое слово, как «опопанакс»?
ebooksa