– Я сейчас переключу тебя на Дейла. Тебе лучше поговорить с ним.
– Все равно деваться некуда, – грустно ответствует Дэнни.
В кабинете Дейла Гилбертсона на доске объявлений увеличенные фотографии Эми Сен-Пьер и Джонни Иркенхэма. Он боится, что скоро к ним добавится третья – Ирмы Френо. Под двумя фотографиями за столом сидит сам Дейл и курит «Мальборо 100». Работает вентилятор. Дейл надеется, что он разгонит дым. Сара убьет его, если узнает, что он вновь начал курить, но, святой Боже, должен же он как-то снимать стресс.
Разговор с Тэнзи Френо вышел коротким и непродуктивным. Тэнзи – алкоголичка, завсегдатай бара «Сэнд», во время разговора от нее сильно пахло кофейным бренди, запах, похоже, шел не только изо рта, но и изо всех пор (еще один повод для того, чтобы включить вентилятор). От выпитого она едва держалась на ногах, но Дейл нисколько не возражал. Потому что спиртное ее успокоило. В ее мертвых глазах не мелькало ни искорки, кофейный бренди погасил все до последней, но она была спокойна. До такой степени, что перед уходом сказала: «Спасибо за помощь, сэр».
Бывший муж Тэнзи, отец Ирмы, живет у восточной границы штата, в Грин-Бэй («Грин-Бэй – дьявольский город», – говаривал отец Дейла, одному Богу известно почему), работает в гараже и, по словам Тэнзи, частенько бывает в барах вроде «Пробежка по краю» и «Пятидесятиярдная линия». До утра оставалась надежда, что Ричард «Увалень» Френо похитил дочь. Но электронное письмо из полицейского участка Грин-Бэй ее развеяло. Увалень Френо живет с женщиной, у которой двое своих детей, а в день исчезновения Ирмы вообще сидел в тюрьме, куда угодил за драку в баре. Тела еще не нашли, Тэнзи не получила письма от Рыбака, но…
Дверь открывается. Всовывается голова Бобби Дюлака. Дейл тушит сигарету о внутреннюю поверхность корзины для мусора, обжигаясь при этом искрами.
– Господи, Бобби, ты не знаешь, что надо стучаться?
– Извините, чиф. – Бобби смотрит на струйку дыма, поднимающуюся из корзины для мусора, без удивления или интереса. – Звонит Дэнни Щеда. Я думаю, вам лучше поговорить с ним.
– О чем? – Но он знает. По телефону коп может звонить только по одной причине.
Бобби повторяет, не без сочувствия:
– Я думаю, вам лучше поговорить с ним.
Автомобиль, посланный Ребеккой Вайлес, привозит Генри в «Центр Макстона по уходу за престарелыми» в половине четвертого, за пятьдесят минут до начала танцев, венчающих Клубничный фестиваль. Идея в том, чтобы старички нагуляли аппетит на танцплощадке, а потом направились в украшенную в честь праздника столовую на поздний (половина восьмого по меркам «Макстона» – поздновато) обед. С вином для тех, кто его пьет.
Недовольного Пита Уэкслера Ребекка Вайлес отослала на переноску дерьма диджея (слепого загружальщика пластинок). Упомянутое дерьмо состоит из двух динамиков (очень больших), одного проигрывателя (легкого, но неудобного в переноске), одного усилителя (очень тяжелого), проводов (они все перепутаны, но это проблема слепого загружальщика пластинок) и четырех коробок с пластинками, которые вышли из моды сто лет тому назад. Пит предполагает, что слепой загружальщик пластинок за всю жизнь и не слышал про си-ди.
Последний предмет – мешок с вешалкой, на которой висит костюм. Пит заглянул в мешок и знает, что костюм белый.
– Повесьте его туда, пожалуйста, – говорит Генри, с удивительной точностью указывая на кладовую, которая выделена под его гардеробную.
– Хорошо, – отвечает Пит. – А что в мешке, уж извините, что спрашиваю.
Генри улыбается. По шуршанию пластика и скрипу молнии он точно знает, что Пит уже заглядывал в мешок.
– В этом мешке, друг мой, Симфонический Стэн, знаток больших оркестров, который ждет, чтобы я вытащил его оттуда и оживил.
– Ага. – Пит не знает, ответили ему или нет. Уверен он лишь в том, что пластинки такие же тяжелые, как усилитель. Кто-то должен поставить в известность слепого загружальщика пластинок, что появились си-ди, которые и вытеснили из жизни винил.
– Вы задали мне вопрос, позвольте и мне задать вам.
ebooksa