— Зебуб-Бааль, ты слышишь меня? Помоги мне!
Амалии казалось, что раскаты грома и слепящий огонь наполняют всё её существо, что ещё минута — и она сгорит в пламени и всё на этом кончится. Как вдруг сквозь треск, грохот и гул, откуда-то из невероятной дали пробился слабый голос Синцевецкого, читавшего вслух слова сорок второй строки: «Бабур, шар, иблигали…»
Амалию сотрясла дрожь.
«Бабур, шар, иблигали», — мысленно повторила она.
И в тот же миг ярчайшая молния, державшаяся в небесах целую минуту, погасла, и с её исчезновением сгинул окутывавший Амалию огненный кокон. Комната снова погрузилась в полумрак. В ушах вампирши ещё какое-то время звучали отголоски громовых раскатов, но вот смолкли и они. Только тогда до её сознания долетел крик обезумевшей Ирины.
Девушка каталась по полу и беспрерывно кричала. Немногим более часа пробыла Амалия в её теле, но и этого короткого времени хватило, чтобы вызвать сильнейшее расстройство её рассудка.
«Как же это я сразу её не прирезала?» — раздражённо подумала вампирша, подбирая с пола нож.
Она наклонилась над несчастной и, изловчившись, вонзила клинок в сонную артерию. Затем навалилась на содрогающуюся Ирину, крепко обхватила её руками и приникла ртом к ране на шее.
И в этот миг в комнате зажёгся свет. Это вошедший Владислав нащупал на стене выключатель.
Глава восемнадцатая,
в которой Амалия пытается колдовать, но в итоге вынуждена выпрыгнуть из окна
Открывшаяся картина ошеломила молодого человека. Учёный филолог Синцевецкий, раскрасневшийся, всклокоченный, с безумными глазами, сосал кровь из перерезанного горла собственной дочери! А рядом лежал ещё один труп…
— Он сумасшедший, сумасшедший… — прошептал поражённый сыщик.
Амалия вздрогнула, в испуге отпрянула от своей жертвы. Ещё один незнакомец! Откуда он взялся? Как видно, небесные силы, наложившие на неё проклятье, не желают оставлять её в покое…
Вглядевшись в вошедшего, она узнала Владислава. Кривая усмешка раздвинула её губы, рука нащупала рукоятку ножа. Если этот мальчишка и в самом деле оказался здесь по воле небес, то что ж, она готова восстать против них! Она жаждет жизни, настоящей человеческой жизни, а не призрачного прозябания в тёмном склепе, и потому будет драться за свою телесную оболочку. В крайнем случае она всегда успеет трижды выкрикнуть три волшебных слова, снимающих с неё проклятье. Её душа освободится и, как и души тысяч умерших, обретёт вечный покой.
Не сводя с Владислава глаз, она медленно поднялась с пола.
Молодой человек похолодел, увидев в дрожащей руке филолога нож.
— Гражданин Синцевецкий, вы пили кровь, — пробормотал он.
— Да, милый юноша, пил. Такая уж моя участь…
Амалия крадучись надвигалась на пришельца, заодно пытаясь рассмотреть, один он или ещё кто-то есть за его спиной.
ebooksa