Годсгрейв

Ее кинжал вонзился по рукоять в грудь Скаевы. Консул ахнул, его глаза расширились. Лицо Мии скривилось, шрам натянулся на щеке, жилы наполнились едкой, как кислота, ненавистью. Все те мили, все те годы, вся та боль – они собрались в мышцах ее руки, напряглись и туго натянулись, когда она дернула клинок вбок, разрезая ребра и его сердце пополам. Девушка оставила дрожащий стилет в его груди, ворона на рукоятке улыбалась своими янтарными глазами, из раны брызнула темная кровь. И, по-прежнему прижимая мальчика к груди, по-прежнему кружась, как поэзия, как картинка, она прыгнула назад, за край зубчатых стен.

И упала.

В будущем следующие несколько секунд станут темой бесчисленных россказней в тавернах, споров за обеденным столом и драк в барах по всему городу Годсгрейв.

Путаница возникла по ряду причин. Во-первых, где-то в этот же момент магистра, Леонид, Тацит, Филлипи и остальные сангилы экзекуторы в ложах начали блевать кровью из-за отравленного золотого вина, что несколько отвлекало. Центральный постамент находился далеко даже от первых рядов, потому большинство зрителей плохо его видели. Во-вторых, то есть в-главных, великий кардинал и консул только что были жестоко убиты чемпионом «Магни», что слегка шокировало каждого на трибунах.

Одни клялись, что девушка упала с мальчишкой в руках прямо в пасть голодного штормового драка. Другие заявляли, что она погрузилась под воду, но избежала драков, скрывшись через трубы, с помощью которых море затопило арену. А были и те – их воспринимали как безумцев и пьяниц, – кто божился Всевидящим и всеми четырьмя пресвятыми Дочерьми, что эта тощая девчонка, этот демон, облаченный в кожу и сталь, который только что убил двух самых высокопоставленных людей в республике, попросту исчез. В одну секунду девушка летела к воде в длинной тени крепости, а в следующую полностью пропала.

Арена преисполнилась гневом, яростью, смятением, ужасом. Хозяева крови рухнули на свои места или на пол, среди них погибли и Леонид с магистрой, все гладиатские манежи республики лишились глав одним росчерком клинка. Дуомо лежал на стенах крепости, его лицо побледнело, горло было перерезано до кости. А рядом с великим кардиналом, в фиолетовой тоге, окрасившейся в цвет обливающегося кровью сердца, лежал спаситель республики.

Юлий Скаева, Народный Сенатор, мужчина, одолевший Царетворцев и спасший Итрею от бедствия, был убит.

Глава 36

Годсгрейв

Эшлин проскользнула в Город мостов и костей, как кинжал в консульскую грудь. На арене позади нее набухали звуки паники, сердце девушки запело, когда все городские соборы издали похоронный звон.

– Черная Мать, она это сделала.

Ваанианка закусила губу, сдерживая яростную улыбку.

– Она это сделала.

Эш пошла быстрее, мимо каналов и извилистых улочек района костеродных. Наверху горели три солнца, царила невыносимая духота, пот пропитывал одежду насквозь. Она бы сделала передышку, но, по правде, у нее не было на это времени. Судя по нарастающим звукам хаоса, новость о гибели Скаевы распространялась по городу, как лесной пожар. Скоро Красная Церковь узнает, что их любимые покровители мертвы, и вся ярость аколитов Матери Священного Убийства падет на их головы.

Ей нужно было встретиться с Меркурио в некрополе, а затем с Мией в гавани. Оттуда они смогут уплыть в синюю даль, где ни один Клинок или член Духовенства их не найдет. Тогда можно будет отдохнуть. Отдышаться. Обнять Мию и никогда больше не отпускать.

Эшлин шла в тени Ребер, пересекла широкий мраморный мост Правой Руки. Воздух медленно наполнялся песней звонких колоколов, по городу эхом раскатывались панические крики. Мимо пробежал мальчишка с округлившимися глазами, размахивая шляпой и крича во всю глотку:

– Консул и кардинал убиты!

– Ассасин! – раздался еще один далекий крик. – Ассасин!

Ваанианка добралась до кованого забора, ограждавшего дом мертвых Годсгрейва. Скользнув через высокие ворота, подошла к двери с рельефно вырезанными человеческими черепами и спустилась в промозглые тени некрополя. Быстрая и тихая, она кралась по извивающимся туннелям из бедренных костей и ребер к склепу какого-то давно всеми забытого сенатора. Нажав на маленький рычаг, чтобы открыть потайную дверь в кучке пыльных костей, наконец, скользнула в коридоры часовни Красной Церкви.

В темноту.