Полицейский в коридоре вытащил нож и кровавые салфетки из сумки Антона. Оглянулся и посмотрел на девочку. Не показывая ребенку окровавленное оружие, он переложил его и салфетки в целлофановые пакеты и убрал их в черный рюкзак.
Достал телефон и начал что-то шепотом говорить. Потом перешел на обычную речь.
Ева поняла, что он недоволен тем, что не мог дозвониться до какой-то Кати. Полицейский говорил, чтоб вызвали сюда кого-нибудь, потому что они не могут оставить ребенка одного в квартире.
— Черт, — сказал он тихо, убирая телефон в карман, — одна полиция что ли работает.
— Ева, — обратился он к девочке, стоя в коридоре, — сейчас сюда приедет женщина, ее зовут Катя. Она очень добрая и хорошая, понимаешь? Она объяснит тебе все, что случилось.
Ева делала вид, что не слышит его.
Полицейский прошел на кухню и снял маску. Мужчина лет пятидесяти с добрыми глазами и улыбкой на лице смотрел на Еву.
— Вы же не дозвонились до нее, — сказала Ева.
— Да, — он замялся, — действительно, но она скоро перезвонит.
Он немного помолчал, разглядывая кухню, потом снова обратился к Еве.
— Красивые у тебя косички, — сказал он ласково, — у меня тоже есть дочка, ей, примерно как и тебе, десять лет. Тебе же десять?
— Занимайтесь своими делами, я с не знакомыми не разговариваю, — сурово произнес ребенок.
— Молодец, это правильно.
Полицейский посмотрел на робота и спросил:
— Это твой друг? Боб?
Ева ничего не ответила.
Потом он подошел почти вплотную к роботу и произнес:
— Боб один!
— Боб один готов помочь, — сказал Саша полифоническим голосом.
Еще несколько полицейских в масках зашли на кухню.