Самая страшная книга 2018 ,

Завидев меня, дядя Гриша даже не удивился. Он махнул мне рукой, и мы втроем отошли за кусты. Цвейг бросил сигарету и носком ботинка втер ее в землю.

– Итак, вы одолжите мне ключи от пожарного хода, – сказал он. – Даю два червонца. Я проберусь к гримерной, а там уж сделаю все, чтобы красавица раскрыла мне тайны своего… гм… ремесла.

– Ежели пытать надумали, – хмыкнул дядя Гриша, – вам будет трудновато ее удивить!

– Вы что же, думаете, ее пытают по-настоящему? – засмеялся Цвейг. – Право же! Спектакли, конечно, омерзительные, на умы действуют, но ведь очевидная бутафория…

– Слушай, щелкопер! – взъярился вдруг мой опекун. – Ты на войне бывал?

– Как журналист бывал, – невозмутимо отвечал Цвейг. – Но участвовать не доводилось.

– Ясно, тыловая крыса, – буркнул дядя Гриша. – А я кунался в самое пекло. И уж настоящую кровь отличу!

Тут Цвейг все же обиделся:

– Да будет вам известно, что ваша война – это пережиток. Неужели вы не понимаете, что начинается новая эра? Еще немного, и «тыловые крысы», как вы изволили выразиться, построят новый мир, где не будет места ни войнам, ни суевериям!

– А мне кажется, война будет всегда, – тихо сказал я, вспомнив отца.

– Вздор, мой дорогой мальчик! Конфликты, что сейчас еще вспыхивают, – это лишь последние судороги варварства. Театр военных действий так же нелеп, как и театр ужасов. А что до крови, то я навел справки: она действительно настоящая. Берут на скотобойне купца Полухина, по рублю за ведро. Что до моих методов допроса…

Он жестом фокусника извлек из кармана визитки переливающееся искорками бриллиантовое колье.

– Честно говоря, подделка, – вздохнул он. – Но сердце красавицы, надеюсь, растопит.

– Ну, к делу! – буркнул дядя Гриша. – Деньги вперед. И вот что: сам я туда ни ногой. Знаете, где гримерные?

– Признаться, нет.

– Тогда пойдет мальчишка. – Дядя Гриша посмотрел на меня налитыми кровью глазами, и слова протеста застряли у меня в горле. – А я того… дело у меня.

Кабак твое дело, подумал я. Цвейг подал дяде Грише два червонца, тот схватил их жадно, как попрошайка, и исчез в темноте. Цвейг положил руку мне на плечо:

– Бояться нечего, мой юный друг.

– Раз нечего, что вас заинтересовало? – спросил я.

– Хочу знать, как они это делают, мой мальчик. Стоит только разоблачить эти трюки, и все их влияние сойдет на нет.