Полный покой.
«В спячку впасть, что ли… – криво усмехнулся Ломцов, безуспешно стараясь унять нарастающий тремор и дышать ровнее, спокойнее. – Три дня продрыхнуть, а потом: „Здравствуй, красивая жизнь!“»
Тринадцать часов сорок восемь минут.
– Давай быстрее, сука, – процедил Захар, глухо, почти с мольбой. – Страшно ведь, ну…
Секундная стрелка на часах завершила очередной круг, а в следующее мгновение мир беззвучно захлебнулся в черной полынье беспамятства.
Очнулся Ломцов на том же месте и в той же позе: настенные часы показывали без десяти два. Он провел без сознания всего минуту. Голова была чистой, легкой, прошедшее беспамятство не оставило о себе никаких напоминаний.
Узнать, что же стало «объектом» в этот раз, оказалось легче легкого. Пальцам левой руки – указательному и безымянному – что-то мешало. Ломцов торопливо поднял кисть к глазам, вгляделся…
– А что, креативный фак получился… Где-то даже стебно.
Из среднего пальца, занимая почти всю ногтевую фалангу и часть следующей, торчала сувенирная монета, купленная Захаром в зоопарке года три назад. Солидный кругляш, размерами с юбилейный советский рубль, аккуратно выглядывал, поровну выпирая с обеих сторон.
Захар попробовал согнуть палец. Нижний сустав работал без проблем, а верхний забастовал напрочь. Что означало: монета сидит в кости. Боли, как и в прошлый раз, – не было. Хотя ощущение чужеродности казалось более весомым, оно по-прежнему оставалось вполне терпимым. Ломцов больше опасался, что «объекты» могут навредить току крови, нервной системе и прочему, но пока опасения оставались лишь опасениями.
– Дубль два, полет нормальный, – проворчал Ломцов. – Играем дальше.
Он позвонил руководству, наврал, что оступился и получил растяжение. Ничего серьезного, но за субботу-воскресенье оклемается вряд ли. Пара дней к выходным будут кстати: можно за счет отпуска. Иначе – больничный.
Руководство без колебания выбрало дни. Захар поблагодарил за понимание и завершил беседу.
Третье «слияние» наискось проткнуло левую ладонь шариковой авторучкой, оставив с тыльной стороны лишь верхушку синего колпачка.
Утро прибавило к «коллекции» еще один сувенир. Черноморская раковина размером с некрупный персик засела в правой лопатке, погрузившись в нее примерно наполовину. Разглядывая свежую «инсталляцию» в зеркале, Ломцов мрачно порадовался, что обитает не на складе железобетонных изделий или в секс-шопе.
Левое колено и правая стопа были следующими. Коленная чашечка теперь напоминала сюрреалистическую замочную скважину, в которую глубоко воткнули сразу три разных ключа, не снимая их с общего колечка. С внутренней стороны стопы в нее ближе к пятке на три четверти утонул «бублик» кистевого резинового экспандера.
Боли по-прежнему не было. Хотя, конечно, все эти «дополнения» начинали изрядно мешать. Захар почти не пускал в ход левую руку и старался ходить как можно меньше. В остальном он чувствовал себя сносно. Головокружения, болей, тошноты не возникало, кожа оставалась розовой, без кровоподтеков и других тревожных симптомов.
Ломцов коротал время за просмотром сериалов, чтением и сном. Проверил оставшиеся «моменталки», прибавив к восьми сотням – без малого одиннадцать тысяч. Радость от выигрыша была блеклой и мимолетной, «Большая игра» безжалостно высасывала из Захара почти все эмоции.
Седьмое «слияние» сделало в скуле три глубоких, неровных «стежка» недлинным USB-проводом, оставив концы болтаться снаружи. Восьмое – наискось запихнуло под кожу живота слегка приоткрытые ножницы.
Ближе к концу игры снова появился страх. Не сильный, но цепкий, постоянный… Небольшое облегчение дали три рюмки водки. На них Ломцов остановился, потому что для полного избавления от страха пришлось бы влить в себя всю бутылку, а напиваться он не хотел.
ebooksa