Пускай бы она отправилась вместе с Риткой. Интересно, где сейчас эта курица?
Эмма подумала, что сама стала слишком злой, и отвернулась. Не следовало давать место злым мыслям, а то неизвестно, до чего они могут довести. Надо ведь понимать, что сейчас Эмма физически очень сильна и ее даже Колька, пожалуй, не одолеет. И если не контролировать зверя внутри себя, то можно опомниться только после того, как свернешь чью-то голову, как тогда у робота-Ильи.
Рядом с Эммой опустились близнецы Тоша и Гоша. Оба тут же принялись развлекать малышек и о чем-то болтать с притихшим Максом. Эмма решила воспользоваться их помощью и попросила присмотреть за детьми, а сама перешла к Коле и Дине. Лучше быть с ними рядом, чтобы хотя бы слышать, о чем они разговаривают.
– Ну что? Думаю, собрались все, – громко заговорил Колька. – Давайте порешаем самые главные вопросы. Самое главное сейчас – это соблюдать правила.
– А когда нам дадут пистолеты? – перебил его вихрастый худой мальчишка лет десяти, сидевший на полу перед дверью. Он жевал конфеты и распихивал по карманам фантики.
– Если меня еще кто-то перебьет, сразу отправлю за дверь, – свирепо пообещал Колька и сверкнул черными глазищами.
Сейчас он действительно выглядел внушительно. Высокий, поджарый, гибкий. На руках – точки подживших ранок, на щеке – царапина. Черные брови над самой переносицей и решительный блеск в глазах. Ни дать ни взять – штурман станции.
– Слушайте и не перебивайте. Итак, первое. Правила соблюдаем все, как прежде, – продолжил свою речь Колька. – Кто нарушает правила, тот сидит в изоляторе. Под изолятор сегодня же переоборудуем свободную каюту. Не хотите слушать по-хорошему – будете сидеть взаперти. Ясно вам?
– Самый умный, – буркнули в углу.
Кто-то громко прошептал «идиот», кто-то хрюкнул от смеха. Но в общем и целом Кольке не возражали. Маша – та даже согласно кивнула и решительно сказала: «Наконец-то».
– Второе, – снова заговорил Колька. – Правила мы дополним. Будут еще пункты «Не мусорить», «Не драться», «Не ломать» и так далее. Эмма вон все сформулирует как надо. Мы должны соблюдать порядок на нашем уровне. И третье, последнее. Нам надо создать гвардию, которая будет оборонять наш уровень от роботов. Обученные ребята получат оружие.
– О, меня чур в гвардию! – тут же завопили в том самом углу, где только что шептали про идиотов.
– Чтобы попасть в гвардию, надо будет проявить себя. Только самый умелый и активный и тот, кто способен подчиняться командиру, – тот окажется в Гвардии. Вам ясно, обормоты? – Колька повернулся к крикунам и выразительно нахмурил брови. – Мы будем выбирать особенно тщательно. Командиром гвардии буду я, как главный штурман станции, и отбирать тоже буду я. А моим первым помощником станет Егор. Вторым – Кир. Их тоже все обязаны слушать.
– Игры в войнушки, – пробормотала Нитка. – Давайте лучше узнаем, что стало с Риткой. Она приходила утром к решетке. И я ее видела. Цела и невредима. Она сказала, что ей уже поставили чип, и теперь ей не надо бояться вируса или еще каких-нибудь болезней. Она сыта, с ней хорошо обращаются. Она точно так же, как и мы, убирает Верхний уровень, только двигается там совершенно свободно, и никто ей не мешает. Я что хочу сказать-то…
Нитка обвела всех долгим взглядом, и Эмма подумала, что самая главная проблема у них все-таки еще не решена. Сомнения и колебания будут только нарастать, особенно если чипированные будут все время разгуливать по Второму уровню и дразнить детей.
– Я хочу сказать, что вся эта наша возня и игры в гвардию никому не нужны. Нам надо сдаться и пустить сюда роботов. Никто никого не станет убивать, мы будем делать все то, что делаем сейчас, но у нас будет реальное управление. Вы все знаете, что человеческий мозг несовершенен, что мы совершаем ошибки. А у роботов безупречная логика, и их приоритет – это порядок. Так Ритка сказала. Роботы до сих пор предлагают нам сдаться, и я решила, что выйду к ним. И Катя так же решила, вместе со мной. Мы уходим прямо сейчас. Вот так. Не обижайтесь на нас, просто мы хотим принять свое собственное решение. Мы постоянно должны слушать Кольку и Эмму, и это неправильно. Почему за нас должен решать кто-то другой? Мы сами примем свое собственное решение. Мы никуда не пропадем, мы лишь получим свободу от этого дурацкого детского уровня. И все.
– Нитка, ну что ты выдумала? – закричал Колька, рванувшись к ней. – Ты же всегда была с нами, ты же знаешь, как бывают опасны роботы!
– Коль, не напрягайся, ты меня не уговоришь. Я для себя решила. Мне не нравится тут с вами. Я старалась, как могла, смотрела за детьми, помогала Маше. Но все это не имеет смысла. Я все время чувствую, что потерялась в этом мире. Мне ничего не интересно. Это не то, что я хочу, понимаешь меня, Коль? Я не могу объяснить вам. Но я хочу чего-то другого. Возможно, если бы был жив Валёк, то было бы по-другому. Был бы смысл. А так мне все равно. Я хочу перемен. Каких-то перемен в своей жизни, а не сидеть все время с детьми и убирать за ними мусор. Ты меня, Коль, не поймешь, у тебя есть Эмма. А представь себе, что Эмки не стало, что она погибла, как мой Валёк. Что бы ты делал? Хотел бы сидеть там, где все напоминает тебе о прошлом? Уверена, что ты бы поступил так же. И Катя тоже хочет уйти, потому что она чувствует то же, что и я. Потому, ребята, мы с Катей просто пришли сказать вам «пока». Мы не прощаемся, мы вернемся сюда, и вы увидите, что у нас все в порядке.
– Нитка, я просто сейчас не пущу тебя. Ты поняла? Никуда не пущу! – заорал Колька.
Но Нитка просто покачала головой, отодвинула его и вышла из библиотеки. Катя направилась за ней.