Старик приближался. Таис пятилась. В руке у нее лежал все еще теплый бластер. Надо было стрелять. Просто стрелять.
Но ведь старик был человеком! Настоящим человеком! Настоящим взрослым человеком!
Одно дело убивать мерзких фриков и роботов и совсем другое – живого настоящего человека.
Людей нельзя убивать. Просто нельзя, и все.
И Таис пятилась назад.
Старик вдруг поднял руку и что-то кинул.
Таис среагировала мгновенно: бросилась ему под ноги. Локоть что-то обожгло, но это было уже неважно. Обняв щиколотки деда, Таис рванула, тот рухнул на пол и стукнулся головой о все еще пылающего пятнадцатого. Волосы старика загорелись, он дико заорал, завертел головой.
Таис насела на него сверху, стукнула один раз по груди, перевернула и накинула на горевшие волосы старика полы его плаща, пытаясь сбить огонь.
Она ругалась, как никогда в жизни, но огонь погас, и старик остался жив. Пока жив.
Гомены прибывали. Из-за поворота вынырнул еще один поблескивающий андроид, снова полетела граната.
Федор! Где же он?
– Тай, надо найти проход! Надо уходить! – закричал где-то сбоку Григорий.
– Федька, ты где? – звала Таис, пытаясь перекрыть шум битвы. – Ты где?
В ответ тишина.
Старик под руками обмяк, потеряв сознание. Таис тоже задыхалась от дыма, перед глазами все плыло, в ушах звенело. И только одна мысль сверлила мозг: надо найти Федьку.
Непременно надо найти Федора.
И тут Таис осенило.
– Пушистик, братан! – снова закричала она в суматоху битвы. – Ко мне, Пуш!
Сначала никто не отвечал, секунды тянулись тяжело и долго. Пылали роботы, стены, пол. Едкий дым ел глаза, обжигал горло, вызывая спазмы и кашель. Старик не шевелился.
Таис слезла с него, закашлялась, размазала по лицу слезы и еще раз позвала.