– Да это-то неудивительно. Так, отвечать быстро, ясно и не обманывать. Это понятно? А иначе – лишишься своих желтых ушей.
– Я не сотрудничать с вы, если это вредить мы. Но если я обманывать, я вы сначала предупреждать, чтобы вы иметь шанс, – гордо ответил покемон. – Мы так принято. Правильно так. Вы спрашивать.
– То есть если я спрошу тебя, а ты решишь меня обмануть, ты мне об этом предварительно сообщишь?
– Нет. Я сказать: я иногда неправда говорить. А вы решать, что правда, что неправда. Честно так.
– Ладно, учтем. Первый вопрос: можно ли заблокировать люк изнутри?
– Да. Мы это не вредить.
– Показывай.
Решив довериться инструкциям покемона, который, по крайней мере, с виду, готов был с ними сотрудничать, земляне заблокировали вход в командный центр. И выяснили две вещи. Во-первых, они правильно сделали, что поспешили с этим. Те, кто за ними гнался, обнаружили, куда делись беглецы, и попытались ворваться в захваченный отсек. Во – вторых, судя по тому, что люк с налету открыть им не удалось, покемон-переводчик не соврал.
– Так, что дальше? – старший помощник обвел взглядом подчиненных. – У кого какие идеи?
– Теперь прорываться на «Вальгаллу» смысла нет, – начал рассуждать вслух электронщик. – Может быть, заставить этих, – он махнул рукой в сторону покемонов, – отвести корабль куда нам нужно?
– Нет, – дернулся услышавший это переводчик. – Мы не делать то, что мы вред. Или обманывать вы. Честно так.
– Понятно. Значит, сами мы этим кораблем управлять не можем. Они нам подчиняться не будут, а если мы даже придумаем, как их заставить – нет никакой гарантии, что они нас не обманут.
Тут запиликала какая-то покемонская техника.
Старший помощник вопросительно посмотрел на переводчика.
– Внутренняя связь, – поспешно объяснил тот.
– Включай.
Покемон нажал что-то на пульте. Прямо в воздухе развернулось голографическое окно. В нем красовался явно пожилой уже и матерый покемон-ветеран, цветом похожий на передержанный в холодильнике лимон. Тоже со знакомым землянам приборчиком на поясе.
– Вы слышать я? – спросил он.
Его интонации беглецам были непонятны, а прибор выбрасывал из себя слова холодно, отстраненно, с металлическим скрежетом.
– Слышим, слышим, – кивнул командор Лурье.