Ритуал

– Невозможно, – голос целителя пропитан страхом и обреченностью. – Она слишком долго провела в пещерах, яд уже подействовал…это будет чудом...

– Значит, будет чудо, или это последнее, что вы сделаете в этой жизни, – голос дяди привычно холоден и хочется втянуть голову в плечи и признаться сразу во всех грехах.

…

– Невозможно, – в пыточной за стенкой кричат, но эту фразу я слышу отчетливо. – Она не доживет до утра.

…

– Она выжила после вчерашнего? – знакомый голос с удивленными интонациями над головой. Я не могу дышать от боли, тело не слушается, я уже не чувствую пальцев и холод ползет выше, к центру источника.

– Все возможно, если это Блау, – второй, с угодливыми интонациями, я не знаю.

– Продолжить эксперименты, – говорит первый. Хруст соломы, поскрипывание новых кожаных сапог, и пинок в плечо переворачивает меня на спину. Голова отлетает в сторону, и я даже не могу моргнуть.

Я не могу вообще ничего. Только смотреть. Видно грязную солому, решетки камеры напротив, и моя опухшая рука, с вырванными ногтями с черным браслетом-блокиратором.

– Слушаюсь!

– Блау, – знакомый голос почти нежно зовет меня, и я напрягаюсь, чтобы вспомнить, кто это, но единственное, что вижу – новые, начищенные до блеска сапоги с нашивками сверху. Холод уже подбирается к сердцу.

– Сир…, – в лебезящем голосе слышны отголоски страха, – … боюсь продолжить невозможно… она умирает…

– Умирает? Значит, это невозможно даже для Блау, – произносит знакомый голос весело. Каблук с металлическими набойками резко опускается на руку, и я слышу, как с влажным хрустом дробятся кости. Мои кости. Но уже ничего не чувствую – поздно.

– И правда, – сожаление с легким привкусом безумия наполняет голос тухлыми сладковатыми нотками.

Я умираю. И знаю это отчетливо, как целитель. Сейчас остановится сердце. Последние мгновения, последние крохи сил я тратила, цепляясь взглядом за такие знакомые нашивки, которые не узнавала – в глазах плыло. Нашивки, на начищенных до блеска новых кожаных сапогах.

Это было важно. Помнить. Важно. Чтобы вернуться. Для Блау нет ничего невозможного, и мы всегда отдаем свои долги. Всегда.

– Надеюсь, ты будешь подыхать долго, девочка…, – удар в плечо, темнеет в глазах и долгожданный холод добирается до сердца.

Последний удар. И последнее воспоминание. Нашивки, на начищенных до блеска новых кожаных сапогах.

Я вынырнула из воды, отплевываясь, и меня тут же подхватили сильные руки Ликаса. Он положил меня на ступеньки рядом и аккуратно перевернул, хлопая по спине – я наглоталась воды и пыталась жадно вдохнуть хотя бы глоток воздуха.

– Вайю! Аккуратнее, дыши!