– Леди…, – Райдо поморщился, но я не дала ему продолжить.
– Иногда я выхожу из купален в одном полотенце, – я поглубже заправила руки в карманы банного халата чтобы было не видно синяков, – …иногда без… , – вьюнош залился румянцем, – и что я вижу… что я вижу в своей спальне? – Пришлось поправить тюрбан из полотенец – он почти сполз от возмущения.
– Леди!
– Что я должна думать, дядя? – я обернулась к своей единственной защите и опоре. – Ночь на дворе… а если… если…, – голос дрожал, но слез не было. Таланта плакать по заказу Великий мне не отмерил. – Это возмутительно!
Защита и опора изучала меня с нечитаемым выражением лица. Неужели дядя уже вычислил кольца? Никто не умер под защитой, и я отбирала только артефакты из общего Хранилища, не личные, спаси Великий!
Дядя продолжал молча сверлить меня взглядом.
Точно – вычислил!
Бутч с коротким хмыком схлопнул плетения, и очень выразительно посмотрел на вьюноша. Кому-то сильно попадет сегодня. Тот стушевался.
– Сир Райдо сказал…. Проверить… были колебания…
– Сиру Райдо следует меньше говорить. И больше думать, – Таджо заморозил взглядом неудавшуюся пару спасателей.
Наставник Луций поправил колпак, затянул пояс потуже и решительно поинтересовался.
– Господа, как вы осмелились?
Райдо перекосило, а вьюнош покраснел.
– Неприемлемо, – дядя произнес всего одно слово, но оно гранитной плитой рухнуло вниз, разом выдавив весь воздух из комнаты. Дыхание задержала даже я.
– Взрыв, мы должны были убедиться, что это не…
– …должны были убедиться, что с леди Блау всё в порядке, – перебил Таджо и отвесил мне изящный полный придворный поклон. – Прошу простить излишнюю заботу, но леди здесь только одна, а нас приняли так тепло, что мы поневоле стали считать заботу о вас своим долгом…
Я подавилась язвительными словами – пусть валят, и побыстрее.
– Дядя?
– Господа, прошу в кабинет, – голосом сира Блау можно было бы гранить кристаллы.
– Леди часто купается по ночам? – Райдо всё-таки помедлил на выходе.