— Сир, — негромкий голос Кантора звучал очень настороженно. — Уберите плетения…
— Как часто вы заходите в спальню к юным сирам без стука? — приглушенный шепот Акселя, тахта рядом прогнулась — он встал с кровати.
— Только когда слуги сообщают о наследнике дружественного. — Тир подчеркнул это слово голосом, — клана, который не уведомил о визите и… Если бы высказали, что решили остаться… мы выделили бы вам отдельную комнату…
— Нет необходимости…
— Сир Блау…
— Не здесь…
Щелчок пальцев, и все звуки исчезли. На меня бросили купол тишины.
Через пару мгновений я потянулась и открыла глаза — узкая полоска света в окне пламенела розово-красным — закат. Мы проспали почти целый день.
***
В библиотеке было шумно. Свитки парили в воздухе — Костас, проводя тренировку плетений, пытался выстроить из пергаментов стройную изящную конструкцию. По замыслу юного стяжателя поэтической славы — трубочки должны были вращаться в воздухе, разворачиваться, и, как бы танцуя, заходить на новый круг, но…
— Костас Тир!!! — Марша сдула прядь со лба — ей на голову снова рухнуло сразу два свитка — контроль у «цыпленка» был ни к псакам. — Если ещё хоть один предмет коснется моей прически, я сделаю с тобой вот это! — свиток, безжалостно скомканный, вспыхнул в руках Фейу рыжим пламенем и осыпался пеплом вниз.
— Ковер, — меланхолично указал Кантор. — Мирийский. Счет я отправлю роду Фейу. За преднамеренную порчу кланового имущества.
Геб заржал, а Марша вспыхнула вся разом — кончики пальцев, глаза, и даже волосы заискрились силой.
— Контроль ни к псакам у всех, а не только у Костаса, — пробормотала я тихо. И тут же подняла открытые ладони вверх. — Тише, Фейу, тише…
Обиженный цыпленок, демонстративно забросив травянистый — на этот раз ядреный, цвета ядовитой зелени шарф за спину, надулся и рухнул в кресло, развернувшись спиной ко всем.
— Что происходит? — я наклонилась к Фей, которая хихикала, прикрыв рот рукавом ханьфу.
— Прическа, — шепнула в ответ сестра. — Сир Аксель здесь, мы ожидали прибытия сира Фейу, а если будет вся тройка… — она сделала драматическую паузу, — то будет и господин Иссихар Дан. Марша потратила на укладку почти пятьдесят мгновений, захламила нашу комнату, пропустила ужин, потому что выбирала наряд, и…
— Ву! Если говоришь обо мне — делай это громко. Тебя не учили, что обсуждать других за спиной, это есть сплетничество злокозненное, и не к лицу юной сире?
— Тир и сир Блау договорились о сотрудничестве, — нарочито громко произнесла Фей-Фей, — при подготовке к Турниру, и сегодня остаются у нас… кроме сира Дана.
— Дан — великолепный алхимик! Военный алхимик! — взвилась Марша.