Белое солнце дознавателей. Книга 2

И они собрали круг старейшин снова. Раз за разом отбрасывая девочку в туман, на изнанку. Раз за разом закрывая и путая путь. Раз за разом, но она упрямо шла на свет источника, чтобы умереть.

Старый козел Хакан. Ему до конца жизни не отмолить того, что случилось.

— Правильно, что не отдала, — вместо трубки, старуха вытащила из кармана холщевый мешочек с четкими гранями. Пирамидка, которую привезла Марта. Светлые змеи и так вьют клубок вокруг, и так и рыщут.

“Отдаст, но не сейчас” — Сейла тяжело вздохнула. Девочка и так дрожала, как натянутая струна цитры, и не верит им. «И нет, она не скажет», — старуха запрятала мешочек с пирамидкой Марты поглубже в карман.

Пусть думает, что ей повезло. Но за всё в этой жизни приходится платить. За каждую ошибку. И за каждую жизнь.

Нет, она не скажет. Что изнанка всегда берет плату. Что призвав единожды Источник не отпустит.

Не скажет. Что мисси продолжила жить, потому что за нее заплатили.

Не скажет. Что сегодня ночью десять растворились в Источнике, чтобы девочка жила.

Не скажет. Что редко, когда настолько высока плата.

Не скажет, что молодой чернокафтанник ушел первым, согласившись заплатить.

Не скажет, как Сейр бился, пытаясь удержать мальчика, но Ликас сам выбрал свой путь — хранить до конца.

Не скажет, что на зов с изнанки тропами пришел горский недоделок-Шаман, и…отдал семь духов.

Не скажет, что двоедушный, чей дух заплутал на изнанке, тоже внес свою плату. Последним. Об этом девочке расскажет не она.

Что сегодня ночью господин Люциан Хэсау скончался.

Десять. Ибо такова плата.

* * *

Хали-бад, гостиничный двор на второй кольцевой

Я жевала вяло. Заставляла себя проталкивать кусок за куском. Обычно сладкая до приторности пахлава — горчила. И царапала горло — почти, как песок.

Волосы пахли маслом, и едва заметно — дымом ночных костров и кровью, и я никак не могла отделаться от этого запаха, хотя мылась уже дважды. По-военному быстро, но — дважды! Переведя весь запас гостиничных притираний, положенных на отдельный альков. Купальни — выше всяких похвал. Какой счет выставит гостиничный двор сиру Фейу за трату ценных ингредиентов — меня волновало мало.

— То есть, вы хотите убедить меня, что всю ночь провели в храме? — я знала этот тон Претора. Он не поверил мне ни на миг.

— Убеждать не в чем. Я настаиваю на том, что всю ночь провела в храме. Почти всю, — уточнила я, стерев крошки салфеткой с краешка губ. — С того момента, как… мое сердце было разбито вдребезги.