– И что же ты сделала?
– А что я могла сделать? Сказала, что он бездарность, и ушла домой.
– Погоди, что, прямо так? Сразу после того, как прочитала стихи?
– Да, я все еще держала в руке ту его тетрадку.
– О Джессика, это ужасно! Ты, наверное, разбила ему сердце!
– Знаю! Я чувствовала себя просто ужасно, но слова будто сами собой вырвались. Я просто не смогла остановиться.
– Он, наверное, перестал с тобой разговаривать после того случая?
– О нет, он вел себя очень вежливо. Зато сейчас он занимается статистикой и экономикой и носит вязаные жилетки с узором из цветных ромбов.
– Ты его уничтожила! – Чарли швырнула в Джессику подушкой, но та ловко ее поймала.
– Я знаю! Возможно, он станет биржевым маклером, а не нищим поэтом, и все это целиком и полностью моя вина. – Она улыбнулась от уха до уха. – Брось, в один прекрасный день он меня поблагодарит.
Чарли покачала головой и спросила:
– Ты и вправду мечтаешь стать археологом?
– Ага.
– Ух ты, – хмыкнула Чарли. – Прости, я думала… – Она опять покачала головой. – Извини, это очень крутая мечта.
– А ты думала, я хочу податься в модную индустрию? – спросила Джессика.
– Ну, в общем, да.
– Все в порядке. Когда-то так и было. В смысле, мне нравится мода, но лишь в определенной степени. Очень увлекательно думать о том, как жили люди тысячу лет назад, или две тысячи, или десять. Они ведь были такими же как мы, и все же другими. Мне нравится представлять, как люди жили в другие эпохи, и кем была бы я, если бы родилась в то время. Ну да ладно. А что насчет тебя?
Чарли перекатилась на спину и стала смотреть в потолок, обитый кое-где отстающим, покрытым пятнами пенопластом; прямо у нее над головой он был положен криво. «Надеюсь, под этим покрытием нет клопов», – подумала девушка.
– Не знаю, – медленно проговорила она. – Думаю, это очень круто: то, что ты знаешь, кем хочешь быть. А вот у меня пока нет определенного плана на будущее.
– Ну, все равно тебе не обязательно составлять его прямо сейчас, – заметила Джессика.