Пикник на обочине

22
18
20
22
24
26
28
30

Ладно. Являюсь я утром, как всегда, к девяти, предъявляю пропуск, а в проходной дежурит этот дылда, сержант, которого я в прошлом году отметелил, когда он к Гуте стал приставать по пьяному делу.

— Здорово, — он мне говорит. — Тебя, — говорит, — Рыжий, по всему институту ищут…

Тут я его так вежливо перебиваю:

— Прикуси, — говорю, — язык, сержант. Я за «рыжего» из людей бледных делал.

— Господи, — говорит, — Рыжий! Да тебя же так все зовут.

— Все не все, — говорю, — а язык прикуси. Он плюнул, вернул мне пропуск и докладывает:

— Рэдрик Шухарт, — говорит. — Вас срочно вызывает к себе уполномоченный отдела безопасности капитан Херцог.

— Вот так, — говорю я, — это другое дело. Учись, сержант, в фельдфебели произведут.

А сам думаю: что еще за новости? Какого это хрена я понадобился капитану Херцогу в служебное время? Ладно, прихожу. У него кабинет на третьем этаже, хороший кабинет, просторный. Сам Вилли сидит за своим столом, курит трубку и разводит какую-то писанину на машинке, а в углу копошится какой-то сержантик, новый какой-то, не знаю я его.

— Здравствуйте, — говорю я. — Вызывали?

Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет перед собой папку и начинает ее листать.

— Рэдрик Шухарт? — говорит.

— Он самый, — отвечаю, а самому смешно — сил нет.

— Сколько времени работаете в институте?

— Два года, третий, — говорю.

— Состав семьи?

— Два брата нас, — говорю. — Сиротки. Мал мала меньше. Тогда он поворачивается к тому сержантику и строго ему приказывает:

— Сержант Луммер, — говорит, — отправляйтесь в архив и принесите папку номер сто пятьдесят.

Сержантик козырнул и смылся, а Вилли захлопывает папку и мрачно так спрашивает:

— Опять за старое взялся?