Ладно. Являюсь я утром, как всегда, к девяти, предъявляю пропуск, а в проходной дежурит этот дылда, сержант, которого я в прошлом году отметелил, когда он к Гуте стал приставать по пьяному делу.
— Здорово, — он мне говорит. — Тебя, — говорит, — Рыжий, по всему институту ищут…
Тут я его так вежливо перебиваю:
— Прикуси, — говорю, — язык, сержант. Я за «рыжего» из людей бледных делал.
— Господи, — говорит, — Рыжий! Да тебя же так все зовут.
— Все не все, — говорю, — а язык прикуси. Он плюнул, вернул мне пропуск и докладывает:
— Рэдрик Шухарт, — говорит. — Вас срочно вызывает к себе уполномоченный отдела безопасности капитан Херцог.
— Вот так, — говорю я, — это другое дело. Учись, сержант, в фельдфебели произведут.
А сам думаю: что еще за новости? Какого это хрена я понадобился капитану Херцогу в служебное время? Ладно, прихожу. У него кабинет на третьем этаже, хороший кабинет, просторный. Сам Вилли сидит за своим столом, курит трубку и разводит какую-то писанину на машинке, а в углу копошится какой-то сержантик, новый какой-то, не знаю я его.
— Здравствуйте, — говорю я. — Вызывали?
Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет перед собой папку и начинает ее листать.
— Рэдрик Шухарт? — говорит.
— Он самый, — отвечаю, а самому смешно — сил нет.
— Сколько времени работаете в институте?
— Два года, третий, — говорю.
— Состав семьи?
— Два брата нас, — говорю. — Сиротки. Мал мала меньше. Тогда он поворачивается к тому сержантику и строго ему приказывает:
— Сержант Луммер, — говорит, — отправляйтесь в архив и принесите папку номер сто пятьдесят.
Сержантик козырнул и смылся, а Вилли захлопывает папку и мрачно так спрашивает:
— Опять за старое взялся?