Игра

Он вздохнул и решительно стал обеими ногами на загадочное пятно. Стоять там было неприятно, где-то в горле ворочался склизкий, душный комок, но парень мужественно боролся с отвращением. Закрыв глаза и выставив перед собой брусок, он попытался ощутить, как энергия, втекающая в его тело через подошвы ног, концентрируется в ладони и перетекает в будущий амулет. Сначала ничего не происходило, а потом знакомое уже холодное покалывание начало подниматься по ногам, подбираясь к руке — омерзительно-медленно, так и хотелось поторопить процесс.

«Неужели у нас нет какого-нибудь… места силы поприятнее?» — спросил Саша у Рогозина, когда узнал, где ему предстоит проводить ритуал.

«Есть. Не то чтобы «у нас», скорее, за городом. Но ты уверен, что стоит выдавать его местоположение этой компании?»

Саша крепче стиснул деревяшку в ладони, опасаясь, что та выскользнет из вспотевших пальцев. И тут по спине словно прошелся разряд тока, заставляя его замереть. В голове сами собой начали возникать отрывочные картинки, образы…

… Девочка. Слишком взрослая, чтоб быть непорочной. Слишком юная, чтобы успеть осознать свою отвратительную природу. Она уже учится искусству охоты на мужчин, но так трогательно-наивны ее первые шаги на этом пути! Юная паучиха, прилежно плетущая свою первую сеть. Ей так нравится репетитор, что приходит домой по вечерам? Что ж, пусть верит в силу своей очаровательной улыбки, ямочек на щеках, небрежно скользящей по бедру юбки, карамельно-яркой помады… Тем охотнее она пойдет с ним, когда наступит час.

Мерзкая самка, ее гнилостный запах чувствуется даже сквозь одежду! Она такая же, как его мать, такая же, как все они… тоже жаждет затянуть его в темную, влажную пещеру между ног, поглотить его целиком, как она делает каждый раз в этих страшных снах, накрывает его, огромная, зловонная, ненасытная бездна…

Кровь — как очищение, искупление, избавление, успокоение. Кровь заливает все, сломанный цветок падает в темную лужу, неестественно вывернув трогательно-тонкие ручки с нелепым, по-детски ярким маникюром.

Эта похожа на нее чем-то — разрезом глаз, невинной своей развратностью или, может быть, яркими пятнами оранжевого лака на ногтях, и он, внезапно растрогавшись, приводит ее сюда, на место, где он потерял невинность — во всех смыслах этого слова. Где впервые осознал свою силу и власть, где впервые подмял под себя хрупкое тело, с силой вонзаясь в податливую плоть.

Да, тело придется потом везти через полгорода, но к чему стремиться за грань, если не решаешься следовать своим желаниям?..

И кричит она так же, и так же хрипит и булькает горлом, захлебываясь в потоке собственной крови…

И он, сильный как никогда, царь и бог этого мира, содрогается от восторга, чувствуя, как замыкается некий мистический круг. Нет, не круг — виток спирали. Он выходит на новый виток, на новый уровень…

Саша медленно пришел в себя, осознав, что сидит на холодном бетонном полу, а перед глазами пляшут размытые светящиеся пятна. Кто-то — кажется, Вит — подал ему руку, и он поспешно вскочил, отряхиваясь. Деревяшка была по-прежнему зажата в руке, и он брезгливо отбросил ее. Только через минуту-другую, отдышавшись, он вспомнил, что это вроде как амулет… или артефакт, черт их разберет, с этой классификацией. Выудив из кармана маркер, Саша торопливо нацарапал на ее поверхности выученный знак — или вариацию на тему, вряд ли стоило стопроцентно полагаться на свою память после такого потрясения. Магический предмет словно бы пульсировал в руке — пришлось подавить отвращение и инстинктивное желание от него избавиться. Завернув деревяшку в платок, Саша упаковал ее обратно в рюкзак.

— Нехило так, однако, — протянул Вит. Теперь его тон был гораздо более уважительным, чем когда-либо ранее.

— А у тебя есть сродство… к темной энергии, — произнес смутно знакомый голос, и Саша удивленно покосился на его обладателя… или обладательницу? И как это он сразу не узнал Лену в одном из «новых» лиц? Стоило этой загадочной личности коротко остричь и покрасить волосы, как она изменилась почти до неузнаваемости… Прежним осталось только странное сочетание откровенно женской фигуры и глубокого мужского баритона.

«Интересно, темная энергия — это то же, что загадочная отрицательная?» — скептически подумал Саша. Сам он никакого «сродства» не ощутил — напротив, решил в дальнейшем по возможности как можно меньше связываться с подобными местами и явлениями. Переживать чувства маньяка, убивающего жертву — удовольствие, мягко говоря, сомнительное.

— Кто-то идет! — настороженно произнес до сих пор молчавший Коля-Маркус, и все мгновенно замерли, прислушиваясь. Все верно — в коридоре слышались шаги, причем явно не одинокие. А из зала был только один выход…

— Ну-ка быстро, по местам! — прошипела Аша, и круг мгновенно рассыпался. Несколько парней зачем-то присели на корточки, остальные отошли в сторону, снова образуя круг, но пошире. Яна и Берг шагнули в круг, и парень громко, даже несколько наигранно произнес:

— Здорово, дух! Куда направил путь?

Яна аккуратно приподняла подол своей мантии, точно старинную юбку, и закружилась на месте с легкомысленной улыбкой, то ли декламируя, то ли напевая:

— По горам, по долам,