– Что? – Складки его одеяния теперь было трудно отличить от свисавших на них гроздьями червей. – Я приказываю тебе. Дай мне руку!
– Даже не надейся! – выкрикнул Титус сквозь стиснутые зубы.
– Но ведь мне известно твое число! Ты обязан подчиниться!
– Мое число тебе не известно, – произнес Кроу и покачал головой. Псаломщики тотчас отпрянули назад, из их глоток вырвался общий вопль ужаса.
– Ты лгал мне! – пророкотал Карстерс. Он словно бы сжался в размерах. – Ты обманул меня! Впрочем, какая разница!
И он начертил в воздухе пальцем фигуру.
– Червь, он твой.
Затем чернокнижник ткнул пальцем в сторону Титуса, и могильная орда у его ног покатилась белесой волной по всему полу, однако уже в следующее мгновение отпрянула от круга, в котором стоял Титус, словно от огненного кольца.
– Дальше! – завопил на червей Карстерс. На него было жутко смотреть – голова моталась из стороны в сторону, щеки обвисли лохмотьями. – Кто ты? Что тебе известно? Я повелеваю тобой!
– Мне известно многое, – произнес Титус. – Я им не нужен, они не посмеют прикоснуться ко мне. И я скажу тебе почему: потому что я родился не в 1912-м, а в 1916 году – второго декабря 1916 года. Ваш ритуал зиждется на неверной дате, мистер Карстерс.
Второго декабря 1916 года! Псаломщики дружно ахнули.
– Мастер! – донесся до слуха Титуса шепот. – Двадцать два!
– Нет! – Карстерс рухнул на колени. – Нет!
Он подполз к краю круга и поманил одного из псаломщиков костлявым пальцем.
– Даррелл, ко мне! – Голос его напоминал шорох опавших листьев.
– Только не я! – взвизгнул Даррелл, сбрасывая с себя ритуальную хламиду, и устремился к выходу из подвала. – Только не я!
Вскоре он исчез из виду, а в следующее мгновение его примеру последовали и остальные одиннадцать.
– Нет! – прохрипел Карстерс.
Титус Кроу смотрел на него в упор, не в силах отвести глаз. Черты лица чернокнижника начали расплываться, один образ сменял другой, пока наконец перед Титусом не предстал последний, – вернее, первый, – смуглый араб с портрета в кабинете. Затем он рухнул на бок и обратил к Титусу перекошенное злобой лицо. Глаза его ввалились, а в красные глазницы хлынули черви. Розово-белая извивающаяся масса устремилась назад и вскоре поглотила бывшего хозяина. Спустя мгновение от Карстерса ничего не осталось, кроме костей и хрящей, которых словно разметало по полу ураганом.
Чувствуя, как от пережитого ужаса у него по спине ползают мурашки, Титус бросился вон из подвала. В эти мгновения он был близок к помешательству. Только его Число спасло его! Двадцать два – число Мастера Магии. Он, спотыкаясь, поднялся по каменным ступеням. Бредя по пустому полуразрушенному дому, он неожиданно прошептал полузабытые слова, явившиеся словно ниоткуда:
ebooksa