Фб '98 ,

22
18
20
22
24
26
28
30

Предатель мгновенно протрезвел, да все напрасно, потому что через секунду он сам уже был — «там».

Никодим отошел от кровати и долго отплевывался, полоща рот дареным коньяком.

…Гоблинцы старались вовсю. Спешно отливались драгоценные боеголовки, лазерные пилы валили осины одну за другой, на глайдерах устанавливались реактивные колометы — приближалось время решающей битвы.

***

— Плохи дела, папаша, — мрачно возвестил Никодим, вваливаясь в склеп, служивший резиденцией опальному понтифику. — Продали нас. Вредитель один, земля ему пухом… Теперь жди неприятностей.

— Передатчик бы нам, — вздохнул Папа Пий. — Подмогу бы вызвали. Только где ее найдешь, подмогу эту?…

— Подмогу? — задумчиво оскалился Никодим. — Дело говоришь, батя… Вот только поспеют ли? Ну да ладно, полезли наружу.

— А у вас что, и передатчик имеется?

— Имеется, имеется, — заверил Папу вошедший Джованни. — Давайте, ваше святейшество, поторапливайтесь…

Через пять минут они уже стояли в западной части кладбища.

— Эй, Антонио! — постучал Джованни когтистым пальцем по одному из надгробий. — А ну вставай, проклятьем заклейменный!..

— Чего тебе? — донесся из-под земли недовольный голос.

— Говорю, вылезай! Голова твоя нужна!

— Как баб водить — так Антонио на стреме, а как голова… — забубнил под плитой сердитый Антонио, но Никодим перебил его:

— Слышь, Тоша, если ты сейчас не угомонишься и не вылезешь, я тебя лично за ноги вытащу и тебе тогда тот свет этим покажется…

Папа машинально перекрестился, и Джованни шарахнулся в сторону.

— Вот ведь приспичило, и отлежаться не дадут… Плита приподнялась, и в чернильном проеме образовался сутулый скелет с кислым выражением черепа.

— Пойми, Тоша, — проникновенно заявил Никодим, — нам сейчас башковитый мужик во как нужен!..

— Да ладно, — застеснялся скелет. — Берите, раз надо… И снял череп, протянув его Никодиму.

— Где Вурдман?! — заорал довольный упырь, поглаживая Антонио по гладкой макушке. — Где эта морда…

— Сам дурак, — перебил его обидчивый Вурдман, появляясь невесть откуда, — уже и родственников проведать нельзя… Держи, матерщинник!..