Юншен
— Тот самый? — слегка опешил я. Но тут же понял, что они про распущенные Янли слухи. Потому уже открыл рот, чтобы подтвердить, но…
— Ну тот, которого сладострастная дочь торговца заперла в поместье и насилует.
Янли поперхнулась воздухом, и мне, вместо того чтобы кашлять кровью самому, пришлось хлопать по спине жену.
— Да что за чушь ты говоришь! — Кто-то из присутствующих отвесил крикуну подзатыльник. — Она его просто держит взаперти, как диковинную птицу. Он ей на гуцине играет и стихи пишет. А она холит и лелеет его как… ну… потому что у него же ядро разбито. А без ядра они хрупкие.
— А я слышал, что она его пытает и бьет! — ответил шепотом все тот же мужской голос. — Из ее двора постоянно мужские крики раздаются! А потом… жестоко прелюбодействует! У небожителя ведь рабская печать, он не способен сопротивляться!
Вот это уже откровенная клевета, и теперь уже Янли приложила меня ладонью по спине, чтобы я снова смог нормально дышать. Когда это я кричал?! Да и… обидно, гуй все побери. Сплетни уже ходят, а я вместо нормального прелюбодеяния вторую брачную ночь демоны знают чем занимаюсь.
— Ха, меня бы кто так спрелюбодействовал разочек, чтобы даже на улице слышно было, — пробурчали между тем из задних рядов. Оттуда же вслед за словами моментально прилетел звук подзатыльника и сдавленное «ой». Ну, с этим комментатором я был слегка солидарен.
— А ну, молчать! — рявкнул старейшина, пряча в бороду покрасневшее лицо. — Мы вчера на чьей свадьбе были, олухи?! О чем вы вообще говорите? Как смеете повторять грязные слухи о семье наших… будущих родственников?!
— Уважаемый старейшина, — вернувшая себе нормальный цвет лица Янли ущипнула давившегося смехом брата. Парнишка лишь отмахнулся, а потому получил еще и легкую затрещину, чтобы точно вел себя прилично и перестал веселиться, — я думаю, мы сделали все, что в наших силах. Юная госпожа в безопасности под защитой семьи, и мы можем вас покинуть.
Я лишь утвердительно кивнул, поддерживая слова жены, и склонился в ритуальном жесте почтения. Все наблюдающие кинули на меня странный сочувствующий взгляд.
— Точно на цепи держит, — опять зашептали где-то сзади. Как же часто люди забывают про слух заклинателей. — Даже говорит за него, как хозяйка. Бедняжка.
— А он останется?! — вдруг ожила Тайин, прыгнув назад и вцепившись в А-Лея. Тот сначала испуганно отпрянул, а потом со сложным выражением лица погладил девушку по голове, что-то прошептав.
Старейшина и несколько мужчин — тоже в возрасте — вдруг словно о чем-то резко вспомнили. А потом, переглянувшись между собой, уставились на А-Лея сначала изумленно, потом оценивающе, а потом с каким-то мрачным то ли предвкушением, то ли вообще предупреждением.
— Девочки раньше не выживали. Как поступить? Забрать в род?
— Он наследник, — сказал тот, кого Тайин назвала отцом.
— И они знают о нашей тайне. Если бы не сегодня, то от семьи Фен рано или поздно узнали бы…
Янли вздохнула, исподтишка показала брату кулак и еще раз поклонилась патриархам семьи Чоу:
— Уважаемые господа, не позже чем сегодня в полдень глава семьи Тан пришлет к вам своих людей с подобающими подарками и предложением о помолвке. Надеюсь, вы примете его. Тогда наши родственные связи будут даже крепче, чем мы ожидали. Юная Тайин, несомненно, достойна стать первой молодой госпожой семьи Тан.
— Че-е-е-ео-о-оу-у-у?— просипел А-Лей, с возмущением глядя то на сестру, то на «невесту». До него, кажется, только теперь дошла вся серьезность ситуации. Лобызаться с юной девой на скале — это одно, нести ее на спине тоже можно, чувствуя себя древним непобедимым воином, но жениться...