– Видно, вас плохо кормили, – заметила она. – Будь у вас побольше мяса на костях, ничего бы вам от моей щетки не сделалось. Хорошо, что вы к нам приехали! Поживете месяц-другой у вашей тетушки – сами не заметите, как наберетесь здоровьичка.
Андо попытался поймать ее взгляд, но девушка смотрела мимо него, в пустоту, словно о чем-то задумавшись.
После купания она облачила его в чистую юкату[41] и повела через весь дом в кухню, где тетушка Сакура уже ожидала его, сидя на пятках. Андо она показалась еще прелестнее, чем накануне.
– Надеюсь, ты хорошо выспался, племянник.
Андо тут же вспомнил о своем кошмарном сне, но решил не огорчать тетушку.
– Да, спасибо, – сказал он. – Здесь очень… безмятежно.
– Не хватает городского шума. Там-то люди ходят по улицам днем и ночью.
– И верно, я привык к шуму. Когда привыкаешь, перестаешь его замечать. До тех пор, пока не попадешь в какое-нибудь по-настоящему тихое место.
– Так часто бывает, – согласилась тетушка. – Некоторые вещи замечаешь лишь после того, как их лишишься. Но довольно об этом. Пойдем за стол. Ты так отощал в дороге, что смотреть страшно. Надо тебя откормить.
– Девушка, которая меня купала, сказала то же самое.
– Да ну?
– Ну да. Хотя мне показалось, что она совсем дурочка.
– Я держу ее из милости. Сделала одолжение ее родным.
Андо дернул плечом.
– Она меня так скребла, словно я – грязный горшок.
Тетушка нахмурилась.
– Я с ней поговорю. Еще не хватало, чтобы в моем собственном доме кто-то досаждал моему милому племяннику!
И она повела Андо в другую комнату, вторые двери которой тоже выходили во внутренний двор. На низеньком столике уже были расставлены чашечки с рисом, морскими водорослями, рыбой, яйцами и всевозможными соусами и приправами. Настоящий пир!
– Проголодался?
В животе у Андо заурчало.