Дэвид смотрит на приборы. Температура воды опустилась до 52 градусов по Фаренгейту, давление быстро перевалило за 720 фунт-силы на квадратный дюйм, увеличиваясь каждые 33 фута на 14,7 фунта на квадратный дюйм.
Черная пустота внезапно оживает тысячью мерцающих огоньков.
Подводный аппарат очутился в другой вселенной – батипелагической зоне, где существует самая обширная экосистема на планете. Обитатели батипелагиали, насчитывающие до десяти миллионов видов, приспособились к жизни в кромешной тьме за счет того, что в ходе эволюции у них появились большие выпуклые глаза, способные улавливать мельчайшие частицы света. Более того, некоторые виды научились самостоятельно продуцировать свет.
Биолюминесценция живых организмов осуществляется за счет химических реакций, в данном случае светоизлучающего биологического пигмента люциферина с его катализатором люциферазой. Используя в качестве кофактора аденозинтрифосфат, люцифераза способствует окислению люциферина, в результате чего происходит биолюминесцентное свечение.
Люминесцентные огоньки, словно светодиодные лампы в командном центре, вспыхивают и гаснут, приветствуя подводный аппарат и двух его пилотов, спускающихся во впадину.
Дэвид включает прожекторы, и его тотчас же ослепляет вихрь морских снежинок: это органические частицы опускаются с мелководья на дно. Он выключает огни, положившись на приборы и режим ночного видения. После чего смотрит на глубиномер, цифры на котором переваливают за отметку в 5300 миль.
Крылья «Морского дьявола» трещат под давлением воды 2400 фунтов на квадратный дюйм. Дэвид незаметно вытирает вспотевший лоб:
– Шкура у матери Ангела светилась в темноте. У Ангела поначалу тоже, но с годами свечение ослабло. Должно быть, из-за режима питания. Как думаешь?
– Думаю, что ты нервничаешь. Когда ты в последний раз спускался на подобную глубину?
– В старших классах. Пробрался на подводном аппарате в залив Монтерей, когда родители отдыхали на Гавайях, а сестра развлекалась со своим парнем.
– Скажи мне честно. Что ты будешь делать, если столкнешься в Панталассе с каким-нибудь реально большим светящимся существом?
– Если я столкнусь с чем-то реально большим, значит ты плохо делаешь свое дело.
– Кстати, о деле, нам пора сменить курс. Поверни на два-семь-ноль и уменьши угол погружения до пятидесяти пяти градусов. Примерно через десять минут мы окажемся в паутине.
– А это еще что за хрень?
– Рыболовные сети. В большом количестве. Они заякорены вокруг входа в Панталассу и растянуты с помощью буев под разными углами. Каждая сеть принайтовлена тросом к танкеру. Это очень важно. Так что не забывай о сетях. Ты можешь попасть во входное отверстие, только следуя курсом два-семь-ноль под углом пятьдесят пять градусов. Если нам придется спасаться бегством из Панталассы, необходимо строго держаться пути отступления, или мы попадем в сети, совсем как тунец.
– А с тобой и Дебби такое случалось?
– В первую же неделю, во время четвертого погружения. Мы кружили на глубине двенадцати тысяч футов, как вдруг в двухстах ярдах позади нас на сонаре появился огромный объект. Я психанула, решив, что это мег, а Дебби от страха едва не врезалась в каменный потолок. В конце концов она все же попала в туннель – так мы называем входное отверстие, – но при подъеме совершенно забыла о сетях. Следующее, что я увидела, – это как нас вытаскивают на поверхность в одной из грузовых сетей. И мы уже ничего не смогли сделать. Нам оставалось только ждать.
– А что за объект был на сонаре?
– Рыба Лидса, как потом оказалось. Безобидная, точно ягненок. Но я ведь тебе говорила, это было мое четвертое погружение. Сейчас я уже научилась справляться с критическими ситуациями. – Кайли показывает куда-то вперед. – Вон там. Видишь красные предупреждающие огни? Это сети. А вот и «барракуда». Следуй за ней. Она приведет нас прямо к входному отверстию.
Кайли включает рацию: