– Джонас, где она?
– Достаточно близко, чтобы тебя учуять. Жди здесь. – Подплыв к заросшей водорослями и ракушками стене, Джонас ждет появления пленницы лагуны; дыхание вырывается из груди прерывистыми толчками, глаза напряженно вглядываются в даль.
Ничего.
Подплыв к отверстию шириной два фута, Джонас заглядывает внутрь, переводит взгляд наверх, потом – вниз.
В канале никого нет.
Дэвид обшаривает глазами бетонную стену.
Между набегающими волнами в воду падает золотистая завеса солнечного света, подпорные стенки густо покрыты водорослями, океанское течение игриво колышет бурую массу, заставляя ее танцевать.
Выждав несколько секунд, Джонас включает встроенный в маску передатчик:
– Мак, в канале Ангела нет. Ты ее видишь в лагуне?
Мак, стоя на мостике лицом к корме, направляет бинокль на лагуну и сразу замечает движущееся под лазурной водой белое пятно:
– Похоже, она сейчас на глубине. Нарезает круги. – Мак поворачивается к Бренту Николсу, который с открытым ноутбуком сидит возле компьютерной консоли. – Эй, док, а тебе не кажется, что размеры «Макфарланда» и его близость к ее лежбищу пугают нашу рыбку?
– Что ж, не лишено вероятности. – Доктор Николс внимательно смотрит на экран, компьютерная программа настроена на нервную систему Ангела. – У нее слегка учащен пульс и дыхание. Полагаю, она вполне может воспринимать судно как более крупного противника.
– Снимок на миллион долларов, да? – кипятится Эрик Холландер, забыв о прежних страхах. – И что мне теперь прикажешь делать? Переименовать свой документальный фильм? Назвать его «Цыпленок в океане»? – Эрик наводит камеру на отверстие в створке ворот, снимая лазурное безмолвие. – Всего-навсего перебивка для фильма. Пустая трата времени.
Джонас внимательно обследует стальные створки, мысленно возвращаясь к тому времени, когда впервые увидел Ангела под водой у этих самых ворот. Тогда он был совершенно другим человеком. Ему шел всего сорок второй год, он недавно женился, но на плечи уже давил неимоверный груз переживаний из-за потери первого ребенка и финансовых проблем Океанографического института Танаки. В тот день Джонас отправился проверить петли ворот в канал, а в результате едва не лишился жизни. Куда ушли все эти годы? Что бы он изменил, если бы смог перевести часы назад?
От грустных мыслей Джонаса отрывает голос доктора Николса:
– Частота пульса Ангела уже зашкаливает. Не думаю, что она испугалась «Макфарланда». Скорее, она разъярена его присутствием.
– Джонас, это Мак. Она покидает лагуну. Ты ее видишь?
Джонас подплывает к другому отверстию, смотрит на голубовато-зеленую воду и ждет, ждет… И неожиданно видит свою рыбку.
У Джонаса моментально учащается сердцебиение. Он испытывает нечто вроде дежавю, когда, буквально за долю секунды оценив скорость Ангела, положение ее тела, манеру поведения, осознает, что балансирует на опасной грани между жизнью и смертью.