Комок в горле помешал мне говорить. Перед глазами встала ужасная картина: мертвый кот с оскаленной пастью, лежащий на ковре, который прикрывает большое тело миссис Блаунт. Что она знала? О чем догадывалась? Почему не предупредила меня, что бояться надо Сьюарда, а не Эрнестину? Теперь никто уже не сможет ответить на эти вопросы.
— Давно надо было убрать ее. Но я все медлил, не хотел рисковать. Вот и дождался на свою голову.
Он убивал, чтобы не упасть в глазах любимой женщины! Какая дикость!
— Зачем ты лезла не в свое дело, Нэнси? Когда ты стала расспрашивать про миссис Блаунт, я сразу понял, что у тебя на уме. Нельзя было позволить тебе разговаривать с ней.
Он говорил холодно, спокойно, как будто рассуждал о шахматной партии или об алгебраической задачке.
Мороз пробежал у меня по коже; я осознала, что со мной не шутят, что меня действительно обрекают на мучительную смерть от голода и жажды. Я стояла у него на пути, он уже пробовал пугать меня и увидел, что я не боюсь угроз. Теперь же, когда мне стало известно, кто убил миссис Блаунт, я превратилась для него в смертельно опасного свидетеля. Если раньше он был жертвой обстоятельств, то теперь его положение изменилось. После нового преступления, умышленного убийства, он становился заурядным уголовником, достойным электрического стула. Никакой суд — ни людской, ни Божий — уже не оправдает его. И сейчас для него сожжены все мосты, сейчас ему нечего терять, и нет совершенно никакой разницы, сколько новых убитых людей отягчит послушную совесть негодяя.
Я задрожала.
— Меня будут искать!
А как же Марианна? Что будет с ней, с моей маленькой, хорошенькой доченькой?
— Что будет с Марианной?!
— Я только отвезу ее на берег. Прилив начнется через… — он посмотрел на часы, — через полчаса. Искать вас не будут. Вы обе будете смыты приливом. У меня есть твои туфли — я положу их на берегу для пущей убедительности.
Лотти тоже, как считалось, была смыта в море. Теперь найдут тело Марианны.
— Не–е–ет! Сьюард! Ты не сделаешь этого! — закричала я. У меня закружилась голова. — Я буду молчать, клянусь тебе!
Вдруг, как из тумана, выплыла ослепительно–ясная мысль, обещавшая спасение.
— Подожди, Сьюард! Послушай! У меня тоже есть тайна! Я застрелила Джефа! Ты сможешь посадить меня в тюрьму, если я проболтаюсь!
В темноте я плохо различала лицо Сьюарда, но готова поклясться, что в тот момент он улыбнулся.
— Дорогая Нэнси, ты ошибаешься! Успокойся и не переживай, ты не убивала Джефа. Это сделал я.
Мне казалось, что после стольких потрясений ничто меня больше не сможет удивить, но я ошибалась.
— Твое оружие было заряжено холостыми, Нэнси.
— Откуда ты знаешь?