Подвал

Донна просмотрела еще несколько страниц, вкратце пересказывая их содержание.

– Похоже, она ходила несколько дней по городу и рассказывала родителям этих забияк о том, как поступили их дети. Родители были вежливы в разговорах, но настроены к ней весьма прохладно. И не успела она обойти всех до конца, как ее сыновей снова избили... У одного мальчика была большая шишка на голове, поэтому она отправилась к доктору Россу. «Доктор Росс – добрый, веселый мужчина лет сорока. Кажется, он не испытывает неприязни ни ко мне, ни к мальчикам из-за нашего родства с Лайлом. Напротив, он в течение многих месяцев относился к нам с искренней добротой. Он заверил меня, что мне не следует беспокоиться по поводу состояния здоровья Эрла. Я пригласила его на чай, и мы мило провели добрый час в обществе друг друга».

Джад слушал, как шелестят переворачиваемые страницы.

– Та-ак, – комментировала Донна. – Теперь, похоже, что она встречается с этим доктором каждый день. Она уже стала называть его по имени – просто Глен. Вот: «Четырнадцатое апреля. Мы с Гленом взяли корзину со съестным для пикника и отправились на вершину холма за нашим домом. Там, к моему великому удивлению и восторгу, он достал из своего докторского саквояжа бутылку замечательного бургундского. Мы чудесно провели вечер в компании друг друга, вкушая жареного цыпленка и запивая его бургундским. По мере того, как шло время, наша страсть росла. Мне было трудно сдерживать ее. Но все же, хотя он целовал меня с таким жаром, что захватывало дух, я не позволила ему дальнейших вольностей».

Донна перестала читать. Она посмотрела на Джада, улыбнулась и села рядом с ним на пол.

– Я позволяю тебе вольность поцеловать меня, – сказала она.

Он нежно обнял ее, и она прижалась к нему своими губами с такой силой, будто не видела его уже тысячу лет. Но когда он положил свою руку ей на грудь, Донна отодвинулась назад.

– Давай все же вернемся к записям – Лили, – улыбнулась она.

Джад смотрел, как Донна бережно перелистывает страницы, сосредоточенно пробегая по ним глазами. Она сидела с ним рядом, и их плечи соприкасались. Книга лежала у нее на приподнятых коленях. Вокруг мягких пушистых волос при свете лампы горел золотой ореол. Ее манящая близость и исходящий от нее нежный волнующий запах настолько возбудили Джада, что он перестал интересоваться дальнейшей судьбой Лили Торн.

– Она дальше не пишет конкретно, но я думаю, что на этом этапе их отношения уже вышли за стадию поцелуев, – заключила Донна. – Теперь она вообще пишет только о Глене.

– М-м-м-м. – Джад положил руку на ногу Донны и почувствовал тепло ее бедра сквозь тонкий вельвет узких брюк.

– Ага, вот! Кажется, нашла: «Второе мая. Вчера поздно вечером, когда дети уже уснули, я вышла украдкой и в назначенное время встретилась с Гленом в бельведере. После многих заверений в любви он попросил моей руки. Я приняла предложение стать его женой не раздумывая, и он радостно прижал меня к своей груди. Большую часть ночи мы обнимались и строили планы на будущее. Потом холод в башне стал для нас просто невыносим. Мы прокрались в гостиную и там на рассвете лежали на диване в страстных объятиях, испытывая всю полноту долгожданного наслаждения».

Донна закрыла дневник, заложив страницу пальцем.

– Ты знаешь, – сказала она, – у меня такое впечатление, что я занимаюсь... каким-то грязным делом, читая все это. Будто подглядываю в замочную скважину. Ведь это настолько личное!..

– Но это может подсказать нам, кто убил ее семью, – напомнил Джад.

– Да, конечно. Ну, слушай... Только я... все равно не знаю.

Донна слегка наклонила голову и стала переворачивать страницы дальше.

– Вот они назначили дату свадьбы... Двадцать пятого июля.

Джад обнял ее за плечи.

– «Восьмое мая. Прошлой ночью у нас было еще одно свидание в бельведере. Мы встретились там в час ночи. Глен был настолько сообразителен, что захватил с собой плед. Когда мы согрелись под ним и перестали чувствовать холод ночи, нами овладела безумная страсть. Она захватила нас, как высокая волна неожиданного прилива. Бессильные сопротивляться ее власти, мы отдали ей себя без остатка, и она, увлекая нас в свое лоно, принесла меня в мир сказочного блаженства, равного которому я не знала еще в своей жизни».Я думаю, – сказала Донна, – это означает, что они неплохо потрахались.