Вот еще. Плакать из-за какого козла! Пусть катится подальше.
Надеюсь, после бритвы он отстанет. Поймет, что это опасно для жизни.
В деревне меня подселили к девочкам с курса. Ланка там же была.
Она — моя самая близкая подруга, а поделиться с кем-то хотелось. Ну, я и рассказала ей. И вот тогда-то и расплакалась.
— Ну, не расстраивайся ты так, — гладила меня по спине подруга. — У всех когда-то первый раз бывает. Считай это опытом. Тебе хоть понравилось?
— Нет, — соврала я. Потому что не хотела верить, что мне могло это понравиться. Не могло. Не с ним.
— Эх, вот, и Ленка рассказывала, что не понравилось ей. И чего тогда столько разговоров об этом?
Я молчала. Мне было стыдно. Нет, не потому что я не призналась подруге. А потому что стыдилась своих ощущений. Ведь так не должно быть…
Честно признаться, я дня два боялась выходить из домика, в который нас поселили. Мне все время казалось, что этот бритый маньяк где-то рядом. А потом я успокоилась.
Прошла неделя.
На морковке мне нравилось. Здесь было весело и хорошо. Почти все хорошо. Кроме Некрасова. Он тоже приперся сюда. И каждый вечер приходил к нам в комнату! Сидел, что-то рассказывал.
Вот и сегодня он здесь.
Я лежу на кровати и втыкаю в телефон. Не обращаю на Некрасова никакого внимания. А он вдруг встает из-за стола и подходит к моей кровати. Плюхается на нее без разрешения.
— Пчелкина, а ты чего в клуб не ходишь? — скалится, откидываясь на мои ноги.
— Вадим, встань с кровати. Я на ней сплю, а ты в одежде.
— Да, брось. Полевые условия, — ржет он. — Да я и чистый! Ты чего? Только что после душа!
Я никак не реагирую.
— Пчелкина, — он наклоняется и просовывает башку между мной и телефоном, — пошли в клуб сегодня? Танцы. Местный колорит. Весело. У нас и выпить есть.
— Спасибо, но откажусь. Спать хочу, — отодвигаюсь от него. — Вот, прямо сейчас спать хочу. Уйди с кровати, — чуть толкаю его.
— Эх, Пчелкина, — усмехается он. — Скучная ты, что пиздец! Красивая, а скучная. Это из-за отсутствия секса в твоей серой жизни!