И лампочка, зараза, начинает опять мигать. Как будто только и ждала моего провала!
И теперь в мигающем свете я замечаю Дениса.
Он с интересом смотрит на меня. Его взгляд медленно опускается и останавливается. Я тоже опускаю взгляд, чтобы понять, что так привлекло его внимание. И только тогда вспоминаю, что я без блузки. В одном лифчике.
Прикрываюсь одной рукой и пытаюсь слезть.
— Помочь? — интересуется Денис и я краем глаза замечаю, что он щелкает замком. Ну, что за любитель закрывать двери?!
Быстро оказывается возле столешницы и я, спрыгивая, оказываюсь в его руках. Смотрю в упор и замечаю, как темнеет его взгляд.
— Опять ломаешь? — голос его становится тише, а пальцы сильнее сжимают мою талию. — Что же мне с тобой делать, Пчелкина? — уголок губ ползет вверх.
— Понять и простить? — делаю предположение. — И отпустить? — пытаюсь убрать его руки с себя.
— Вот, и сушилку мне сломала, — хмыкает он и я, выглядывая из-за его спины, и правда замечаю сушилку на полу. Это, значит, я на нее опиралась.
— Я, понимаете… я не специально… честное слово. Просто, вот, лампочка… она… — облизываю губы, потому что их сухость мешает говорить.
А Денис тут же опускает взгляд и теперь смотрит на них. Теперь, блин, говорить еще сложнее.
Он кладет ладонь мне на шею, а большим пальцем ведет по скуле. Смотрю на него испуганно.
— У тебя тут крем, — совсем хриплым голосом произносит он.
— Где? — тоже шепчу я.
— Здесь, — и целует меня в шею.
Во мне словно выстреливает что-то. Ой.
У него такие горячие и мягкие губы. Он впивается в мою кожу, а потом я чувствую, как он громко выдыхает, обжигая дыханием, и теперь кончик его языка выводит узоры на моей шее.
— Сладкий какой, — шепчет он, второй рукой обхватывая меня за талию. — Крем.
Я теряюсь в новых для себя ощущениях.
Мозг понимает, что это неправильно. Что я веду себя слабо и безвольно. Позволяю какому-то левому мужику себя целовать.