Интересная и весьма колоритная особа. Отвыкла я в своей глуши от таких экземпляров.
— Я Вайолет, — потирая зажившую ладонь, отозвалась я.
Та смерила меня задумчивым взглядом.
— Я знаю, кто ты. Дочь Деборы.
Кажется, тут о нашем родстве знает весь персонал.
— Эва, — представилась она. — Но насчет душа ты подумай.
— Может, позже.
— Как хочешь. Если что, я в соседнем кабинете, — отозвалась она, уходя. — Кричи. Только громче. У меня музыка орёт.
Эва ушла, а я осталась один на один со своими мыслями. Снова откинулась на спинку дивана, смотря на дверь. Когда же они закончат? И как Люцифер всё воспримет? Я уже не представляла свою жизнь без этого наглого, вредного, но такого родного существа.
До этого дня я даже не думала соглашаться на предложение Эртана. Да и сейчас не особо горела желанием. Не доверяла я ему и явившемуся отцу. Слишком быстро активировались они.
И дело было совсем не в наследстве матери и куче земных благ. На приказ короля мне тоже было глубоко всё равно. О нет, Роуз сильно ошиблась, когда тронула меня лично. Меня и моего фамильяра. И я не успокоюсь, пока не найду её… или не её.
С чего я вообще взяла, что именно сестра стоит за всем этим?
От неожиданности я застыла и задумчиво прикусила губу, пытаясь ухватиться за мысль, которая промелькнула в голове.
Так, надо разобраться. Почему именно Роуз обвиняют? Она единственная выжила, две другие сестры погибли в разное время, пытаясь овладеть искусством запрещенных проклятий, и не смогли. Считается, что у Роуз получилось и она скрылась. А если всё не так? А если она просто сбежала, чтобы не повторить участь Каролины и Маргарет? Ведь совсем не обязательно, чтобы она стояла за проклятьем Эртана.
Пункт второй: женщина в маске. Та самая, которая приходила ко мне и использовала беднягу Фила. Нет ведь ни одного доказательства, что это именно Роуз. По крайней мере, мне их не предоставили.
В-третьих, несовершенство направленного на меня проклятья было обусловлено кровью. Не моей, но очень близкой. И я решила, что это Роуз, так как она оставалась единственным моим родственником. А вот о папочке как-то забыла. Он же тоже мой родственник, и вот его кровь как раз и хранилась в инквизиции. Её могли выкрасть и направить против меня.
Тогда куда я направила свою ответку? Не кому-то безликому, а очень даже конкретной ведьме, которая и создала проклятье. Хоть тут не оплошала. И получит по заслугам не сестрица, а конкретный виновник покушения.
— Как же всё сложно, — пробормотала я, закидывая голову и рассматривая белый потолок.
— Разговариваешь сама с собой, — заметил неизвестно откуда взявшийся Эртан.
Мужчина присел рядом и протянул стаканчик с чем-то горячим. Один оставил у себя.