От неожиданности я оступилась, сбилась с такта и отдавила ему ногу. Рой даже не поморщился, продолжая вести в танце. Кульбиты и провокации мы больше не устраивали, медленно кружась под музыку.
— К-кто?
Габриэлла, бывшая жена или мать? Вариантов-то было много.
— Мама. Я не должен был тебе говорить. Никто не знает. И ты не узнала бы, если бы они вели себя так, как было оговорено.
— Умирает?
Я что-то не заметила у неё какие-то признаков приближающейся кончины. Конечно, не сканировала, да и не смогла бы. Инквизиторская защита отрикошетила бы в меня. Но леди София ну никак не походила на умирающую, вполне себе здоровая, сильная дама с железным характером.
— Да. Это из-за Деборы.
И тут моя родительница отметилась. Я даже не удивилась.
— А она тут при чем?
— Они ведь сказали о том, что участвовали в её задержании. Мама была в первой десятке, которая и скрутила Дебору, отсекая способности. Из всей группы на сегодняшний день жива лишь мама.
— Проклятье?
— Да, отсроченное, плюс мы с отцом искали противоядие и способы лечения. Но полностью изгнать эту заразу не получается. Сейчас, когда инквизиция стала работать с ведьмами, стало легче. Эва очень нам помогает.
— Мара…
Да, это логично.
— Да, сил хватает, но ты же сама понимаешь, что это не может продолжаться вечно и когда-нибудь проклятье возьмет верх. Ты как-то сказала, что у меня личный интерес к этому делу.
— Не помню, — искренне ответила я.
— Может, и не говорила. Но он есть. Там, в хранилище, должно быть противоядие, то самое, которое спасёт мою мать от смерти.
— И ты сделаешь всё, чтобы достать его.
— Да.
Что ж, теперь многое становилось понятным. Его зацикленность на работе и хранилище, энтузиазм и прочее. Ради спасения любимого человека пойдешь на любые жертвы.