Ведьма по соседству

— Да. Там четверо наших под лестницей, еще четверо плюс Стоун обездвижены. Двоих хорошенько Эва помотала, так что сразу противоядие и в больницу.

— А хранилище?

Я благоразумно помалкивала, продолжая изображать из себя неодушевленный предмет. Тем более что меня всё равно игнорировали. А так молчу, силы берегу, нервные клетки тоже. И в руках мужчины так хорошо и уютно, что хочется закрыть глаза и уснуть. Давно так спать не хотелось.

— Его больше нет, — спокойно ответил Рой. — Но противоядие у меня. Я позже всё расскажу. Ви нужно показать врачу.

Его отец бросил на меня взгляд, нахмурился и кивнул.

Тихая улочка за это время немного изменилась. Оцепление, мигалки, машины инквизиторов, толпы зевак и журналистов, вспышки камер и крики, которые стали громче, стоило нам выйти на крыльцо. От всего этого еще больше заболела голова.

— Что с ней? — спросил один из мужчин в форме целителей, подбегая к нам и помогая спуститься по лестнице.

— Ранена. Срочно доставить Рихтеру.

Мне так хотелось возразить, что не ранена, что это всё пустяк и волноваться нечего, но не смогла. Веки будто налились свинцом, и даже открыть глаза было сложно. Странное ощущение. Большого вреда ведь точно не было. Возможно, синяки на теле, ожоги на руках — и только. Но почему так хочется спать?

А голоса Роя и врачей становились всё тише и тише.

— Что с ней? Почему она отключается? — в голосе Роя явно слышалась тревога.

— Большая потеря сил. Она словно уходит куда-то. Постараемся заблокировать.

«Вот же Тобиас! — подумалось мне. — Точно твоих рук дело. И ведь не предупредил, паразит такой, о возможных последствиях. Вернусь в хранилище, отдеру твой призрачный зад».

Очнулась я уже ближе к вечеру в знакомой палате, которая пропахла лекарствами и зельями. Светлые стены, небольшое окно с белыми шторками. Множество каких-то приборов, диванчик в углу и два стула, расположившиеся у небольшого столика.

— Очнулась? — поинтересовался Люцифер, что сидел у меня в ногах с недовольной миной на морде.

— Привет, — слабо улыбнулась я и попыталась привстать, но тут же обессиленно упала назад, с трудом сдержав стон.

— И как это называется?

— Что именно?

— Ты себя убить решила? — продолжал наезжать фамильяр.

— Нет, Стоун принял это решение самостоятельно, — отозвалась я и скривилась. — Чем меня тут накачали? Состояние кошмарное. Тошнит, голова кружится, ты двоишься. Ты меня и один раздражаешь, а тут целых два.