— Издеваешься? Это всё равно что повесить на меня плакат: «Она беременна!»
— Ви, — вздохнул Рой, вновь обнимая и накрывая ладонями живот. — Ты же понимаешь, что скрывать это долго не получится. Мама уже догадывается.
— Ты ей рассказал? — тут же напряглась я.
— Нет, она сама.
— То-то она стала такая любезная, приглашала к себе на чай. А я думала, отравить меня хочет…
— Ви!
— Шутка, — кисло улыбнулась в ответ и вздохнула.
— Мама уже давно смирилась с нашим браком и будет только рада внуку.
— Или внучке, — тут же вставила я.
— Моя кровь сильнее, — самоуверенно заявил муж.
Я повернулась, снисходительно похлопав его по плечу.
— Утешай себя, дорогой.
Рой тут же поймал мою руку и поднёс к губам, сверкая взглядом синих глаз.
— В любом случае я буду рад маленькой ведьмочке с рыжими волосами.
Я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Ладно, уговорил, поехали. Будем снова играть в великосветскую пару.
Суд над Кайлом Стоуном состоялся через полгода после тех событий в подвале дома. Приговор был жестким и беспрецедентным — смертная казнь. Я не испытала радости и облегчения, когда услышала его, и отказалась от встречи, хотя он просил о ней. Мне не о чем было разговаривать с этим человеком.
Роуз до сих пор была на лечении в клинике. Её состояние немного улучшилось. И пусть сестра больше не мечтала меня убить, я решила не рисковать и не провоцировать её на новые приступы, поэтому навещать отказалась, но подарки присылала ежегодно.
Король действительно посмертно реабилитировал маму и вернул мне титул и часть состояния Мейсонов. При нашей последней встрече он вновь пытался узнать про хранилище, но я промолчала. Есть тайны, которые не стоило рассказывать, есть вещи, что не стоило делать. Мама не зря хранила ашарийские секреты. Им не было места в новом мире.
Мы продолжали жить у меня дома, лишь изредка приезжая в столицу. Сейчас, конечно, придётся наведываться чаще, но я не любила большой город. Эва поселилась в бывшем доме Роя и развлекалась тем, что пакостничала соседям, которые переключились с меня на неё.