Двойник

— Что ж. — Сезонов откашлялся и, глядя галактионцу прямо в глаза, сказал: — Чтобы помочь вам ориентироваться в нашем мире и согласовывать поведение с окружающим, мне надо понять, чем и как вы жили на своей земле, своей планете. Я понимаю, что такая помощь предложена поздно и, вероятно, уже не столь актуальна — вы уже столько месяцев провели здесь, в новой, чужой обстановке. И я прекрасно помню, как вы упомянули о своей нелегкой судьбе. Если воспоминания вас до сих пор задевают, вам тяжело возвращаться к тому времени, тогда я…

— Ничего, всё нормально, — перебил Ягосор, мотнув головой, и на миг опустил глаза. — Думаю, смогу ответить на вопрос о своей семейной трагедии и трагедии всей нашей фамилии. Нашего царства.

Сезонов молча развернул лицо к стеклу, взглядом указав сидевшим по тут сторону омичам с этого момента писать звук и видео предельно внимательно и полно, ничего не упуская. Сам подполковник взял ручку, вместе с несколькими новыми альбомными листами принесенную из кабинета, для записей особо интересных эпизодов (хотя что греха таить: вся еще не рассказанная Яго история уже являлась одним интереснейшим эпизодом!).

— Можете сперва рассказать немного об обществе, где вы жили? Власть? Жители? Может быть, вера? — спросил Сезонов.

Галактионец, глядя на свои руки, сложенные на столе, повел желваками и заговорил. Подполковник впитывал каждое слово, делал пометки на листе и кивал. Что ж, получалось, что в мире Ягосора всё цивилизованно и разумно: такие же, как на Земле, три ветви власти в условиях дуалистической монархии. Есть полицейский отдел. Небольшая планета — единое государственное образование, поделенное на земли с управленцами — наместниками. История религии и единая вера связана с легендами о жившем многие сотни лет назад расе, который небесными высшими силами был обращен к Просвещению, стал Единым правителем Галактиона, достиг Первейшей Мудрости и с тех пор, поныне, с незримых с земли небес управляет судьбами галактионцев. Считается, что последующие Верховные императоры планеты — прямые наследники раса-бога — Аллавира. Согласно этому, последний правитель Галактиона, дядя Ягосора, был и последним прямым потомком Аллавира.

— Дядю убили. Закололи. Его супругу… Она сражалась до последнего… Была сброшена с балкона дворца. Я не знаю, как погибли родители. Не был рядом с ними в тот миг. Но враги их точно не пощадили: они камня на камне, живого места нигде не оставили… Выжгли и разрушили всю дворцовую площадь. Убирали за собой, уходя, всё то прошлое, что могло напомнить о правящем доме, к которому я принадлежал. Насилием творили новую историю.

Голос Яго зазвучал тише. Взгляд упирался в стол. Всё равно ему тяжело говорить об этом даже сейчас, спустя время.

— Сколько лет вам тогда было?

— Шестнадцать.

Ягосор был совсем еще мальчишкой, а на его долю уже выпали столь тяжкие, мучительные испытания.

— Мы встали на защиту дворца всем миром, в прямом смысле. Бок о бок с профессиональными военными и охраной сражались гражданские. Весь мой корпус — я тогда учился в кадетском при императорской академии, — такие же, как я, мальчишки, девочки, взялись за оружие.

— В кадеты брали девочек?

— Да, это давнишняя практика. Их каждый год было много… В тот день нападения на город и захвата дворца я был пленен с многими сотнями других галактионцев. Счет обращенного в рабство народа шел на тысячи. Нас повезли на планету захватчика. Его звали Отелло.

Подполковник подумал, что ослышался, и внимательно удивленным взглядом посмотрел на Яго. Но по его виду было понятно, что шутить тот не намерен: пришелец и так воскрешает из глубины души неподъемные в своем ужасе воспоминания трагических дней своей юности; стал бы он в настоящем своем положении шутить с именами? Композитор Верди тут ни при чем. Однако факт удивительный и невероятный по своей природе.

— Моя подруга по корпусу, Са́ти, пропала. Последний раз я ее видел тяжело раненой. Возможно, была добита врагом. Второй близкий товарищ, Анне́й, тоже с корпуса… Он тоже пленен со мной и пытался сбежать однажды. Но…

Галактионец посмотрел в глухую стену, отвернув лицо, и замолчал. Сезонов опустил глаза, дав ему время прийти в себя. Даже сегодня, спустя годы инопланетный гость тяжело переживает потерю близких, с которыми его явно связывала настоящая крепкая дружба.

— Помню так, будто вчера это было, — негромко произнес Ягосор, вновь разворачиваясь к подполковнику.

***

Внезапно раздались крики охраны, а затем топот ног и рев мотора. От резких и громких звуков он мгновенно проснулся и повернул голову. Многие пленные тоже повскакивали с лежанок и пола, вертя головами и прижимаясь к узким полоскам-окошкам.

— Что происходит? — спросил чей-то низкий хриплый голос.