Двойник

— Не твоя, а империи.

— Ой какие мы умные! — язвительно произнес Макций, отворяя захлопнутую дверь камеры перед девушкой, пропуская ее, и посмотрел на Ягосора, проскрипев: — Еще раз услышу от тебя хоть малейший звук, малейший шорох, не успеешь ахнуть, как будешь лежать с перерезанным горлом в луже собственной крови.

— Ты как? — у самого выхода девушка обернулась и посмотрела на Ягосора. Тот слабо кивнул, закрыв расквашенный в кровь рот ладонью.

— Что ты разговариваешь с отбросом? — цокнул Макций.

Девушка последний раз посмотрела на Ягосора и вышла в коридор. Через секунду за ней последовал Макций, нарочито громко хлопнув дверью и показательно звякая ключами, запирая камеру.

— Если еще раз от кого-нибудь из вас услышу хоть малое шевеление, убью на месте в вашей же каморке! — прорычал на весь коридор комендант, обращаясь к заключенным, и проследовал вдоль изолятора, останавливаясь возле каждой двери, заглядывая в дверную щель на плененных. Видимо, некоторые проснулись, услышав шумы в соседней камере, а сейчас, под звериным взором Макция, обратно запрыгивали на свои лежанки, отстраняя уши от дверей.

Когда шаги коменданта удалились в другой конец изолятора, Ягосор позволили себе глубоко вздохнуть и помимо воли всплакнуть, но тут же отчаянно вытер слезы испачканным своей же кровью рукавом рубашки. Он медленно встал, качнувшись на дрожащих ногах, и крохотными шажками обошел лежанку, чтобы бессильно рухнуть на нее. Со стороны смежной с соседней камерой стены вдруг послышался нарастающий звук трения камней, а через несколько секунд на сторону камеры Ягосора на пол упал кирпич. Юноша резко обернулся и увидел небольшое квадратное отверстие в стене чуть ниже уровня глаз: заключенный соседней камеры выдавил кирпич со своей стороны.

— Эй, — произнесли глухим шепотом в отверстие. — Остался кто живой?

Ягосор поднял с пола кирпич и, прижимая кулак к разбитым губам, приблизившись к отверстию в стене, заглянул в него. Взгляд встретился с заключенным из соседней камеры: его глаза, в темноте не разобрать, какого цвета, блеснули — на пленном были очки.

— Ты как? — шепнул мужской голос и кивнул.

— Нормально, — прошепелявил Ягосор, сплевывая кровь на пол.

— Здо́рово он тебя, — цокнул мужчина и чем-то зашуршал, опустив глаза. — Возьми.

Спустя несколько секунд он протолкнул в отверстие крохотный сверток. Юноша схватил его и, развернув, узнал внутри несколько мягких лекарственных пастилок.

— Должно немного, хоть ненадолго помочь, — добавил мужчина.

— Спасибо. — Ягосор тут же кинул одну пастилку в рот, размягчая слюной и корчась от боли, разнесшейся по всей челюсти.

— Ты не торопись. Хуже лишь сделаешь, вконец раздолбишь свой рот, — усмехнулся мужчина. — Тебя как зовут?

— Ягосор, — произнес юноша. Он решил, что никогда не будет называться полным именем грана, которое дали ему родные — сейчас он никто и зовут его никак. Он такая же вещь, как и другие заключенные в изоляторе.

— Рад, Ягосор. Я Лин, с Фракции, знаешь такую? Завтра днем во время дневной прогулки я попробую осмотреть тебя. Я врач.

— Спасибо, вы так добры.

— Нам всем придется приходить друг другу на выручку, — тяжело вздохнул Лин, на мгновение отводя глаза в сторону. — Держаться вместе, чтобы хотя бы морально противостоять нашим врагам… Ты один?