Двойник

— Сомнения? Нет. Два разных дела о двух разных представителях инопланетных видов, далеко по одну и другую сторону уральского хребта. В контактах не работаем. Они — объективно — не знают о нас. Мы — объективно — не знаем о них. Если вы хотите подвести к тому, что Катерина со своим братом о чем-то опасном договорились, что мне не известно, то этого быть не может. — Селиванов понизил голос, заговорив еще тише прежнего: — После разговора Владыкиной с братом в ее служебный телефонный аппарат и, к сожалению, в мобильный телефон, в целях осуществления проверки безопасности, встроена прослушка. Она это не знает. Мы слышим и читаем каждый ее разговор. Да, ситуация с мобильником — вторжение в личную жизнь. Но управление предприняло такой шаг, чтобы поймать момент, если что-то будет затеваться в отношении нашего пришельца или тех, ярославских. Прошло уже столько недель, а за Катей не наблюдается какое-либо несвойственное ей поведение.

— Думаете, всё так просто?

— За простым отводом глаз кроется сложное сюжетное сплетение, вы считаете?

— Есть основания. Правда, боюсь, они только для меня веские. Но не для вашего департамента, не для омского управления.

— Вам явно известно о «ярославском деле» больше. Я уверен. И уверен также, что сказали вы о нем несравненно мало. Не знаю конкретики, но знаю общее: вы видели и слышали многое, имеете некое представление и понимаете, почему в Ярославле произошло то, что произошло.

— На самом деле не до конца всё ясно. Лично мне. И этого я не узна́ю. Узнают лишь следователи и суд.

Селиванов поднес к губам чашку с готовым кофе и отпил свежесваренный напиток.

— Другими словами, резюмируя нашу беседу: у вас есть сомнения относительно советника Владыкиной?

— Да.

— Вот так вот берете и обвиняете служащего моего подчинения.

— Не голословно.

— Поясните подробнее. Это вам кажется? Или вы уверены?

— Страшно сказать, но ни то, ни другое. Я допускаю.

— Хм. Некая середина.

— Так точно.

— Я, возможно, чую, что некоторые риски могут быть. — Селиванов медленно покивал, глотнув кофе еще раз и глядя куда-то в стену перед собой. — Но описать их конкретно, изобразить, представить… Не выходит пока. Сам не знаю, что меня тревожит, что волнует. Не то чтобы Катерине я не доверял. Хотя… — полковник неопределенно пожал плечами. — Не взять ее в рабочую команду для контакта с пришельцем я не мог. Она инициативна, умна, хватка, исполнительна — действительно хороший советник, сомнений потому не было. Но когда всплыла история с ее двоюродным братом, мне как-то не по себе стало. Понимаете? Там инопланетянин, здесь… Того гляди из главка глубже копнут, про обоих узнают, полетят шапки. А кто про них может рассказать? В первую очередь, кто сильнее пострадал от «знакомства» с ними.

Селиванов пальцами закавычил слово, вновь посмотрел на Сезонова, оглядев его с ног до головы, будто тщательно сканировал.

— И что вы хотите предложить? Вы потому и торопитесь перевезти пришельца в Москву? Из-за Владыкиной?

— Верно. Чтобы она не привела в действие свой план.

Сезонов вкратце описал, что некоторое время назад выстроил в голове. Полковник слушал молча, попивая кофе небольшими глотками и положив вторую ладонь на сгиб руки.