Двойник

— Как-то всё… сумбурно, Валерий Игоревич.

Селиванов скорчил гримасу недоверия и прошел к своему месту за столом.

— Прямых вещественных доказательств против нее нет. Равно как и косвенных. Не думаю, что телефонные разговоры с братом можно причислить к таковым. Из них явно не выясняется противоправная конкретика… Мне только одной вашей интуиции довериться?

Селиванов поднял на Сезонова глаза. Тот остался стоять перед севшим в свое кресло полковником.

— Ладно. — Селиванов повел губами, сдаваясь под натиском одолевавшего его сомнения, множащегося каждую секунду молчанием подполковника. — Что вы хотите? Какие ваши предложения по охране объекта вплоть до столицы?

И Сезонов, успев за короткие секунды набросать в мыслях примерный план пути следования из омского управления до московской Знаменки, поделился соображениями с полковником.

— Как видите, ничего сложного, — завершив последовательные объяснения, Сезонов развел ладони, констатируя очевидную для него простоту.

— Но так выходит, что головой за объект при приведенных вами нештатных потенциальных случаях отвечаете всё-таки вы, — с нажимом заметил Селиванов.

— Владимир Дмитриевич. Готов, — подполковник серьезно кивнул. — С меня спрос, в любом случае.

— Тогда не подведите. Пришелец важен только живым.

ДЕНЬ 4

Всё вышло как нельзя лучше: был разыгран идеальный вариант развития событий — все документы на материальных носителях по Ягосору подготовлены вовремя и получены, печатями заверены, подписи проставлены. Телефонные разговоры состоялись, ответственные лица найдены — в Москве уже полным ходом работают над обеспечением секретного грифа вокруг перевозимого из Омска объекта.

Сам пришелец удивился, когда вместе с завтраком — раньше обычного, пришлось проснуться в начале седьмого — ему принесли весть о скором отбытии из города.

— Собирайте вещи.

Спецназовец показал ему новый рюкзак и кинул на соседний с Яго стул, когда тот уплетал за обе щеки отварные сосиски с фасолью.

— Что, на расстрел повезете? — хохотнул галактионец с набитым ртом.

Силовик не ответил, собираясь уходить.

— А нож мой где?

— Направим отдельно спецпочтой, — не оборачиваясь, ответил спецназовец.

Яго пожал плечами и медленнее задвигал челюстями, пережевывая пищу, пока совсем не замер. Если его перевозят со всеми, пусть и малочисленными, пожитками, значит, в другое место и надолго. Так не хочется в третий раз переживать прежнюю волокиту: там, куда его перевозят, вновь будут ограничения и исследования? А если опять попытаться сбежать? Ну и какой толк? Куда он может податься, куда денется? О нем стало известно больше, его найдут быстрее и вновь упрячут. Пора бы уже привыкнуть, что он навсегда в этом круговороте тоскливых и скучных дней, где одни замкнутые пространства и куча серьезных вооруженных мужиков.