Двойник

— Я попрошу вас ненадолго выйти, мне нужно осмотреть подполковника и провести необходимые манипуляции.

Медик взялся за душки стетоскопа, взглянув на Яго. Тот со вздохом поднялся и направился на выход мимо медбрата.

— Меня Ягосор зовут, кстати, — произнес галактионец негромко, взявшись за дверную ручку.

— О, неужели! — врач вдруг просиял, будто пятилетний мальчишка, которому просто так, в качестве сюрприза вручили сахарный леденец. Восклицание ударилось в дверь, которой хлопнул Яго, выходя в коридор.

Медбрат перекрыл капельницу и отсоединил от руки трубку, снял присоски с груди. Подполковник самостоятельно и осторожно сел в кровати, выпрямляясь.

— Дискомфорта в брюшном отделе при движении не испытываете? Я вас прослушаю. Говорят, именно вы разговорили этого товарища и первым же узнали его имя, — врач посмотрел на Сезонова и кивнул на дверь.

— Правда, — ответил тот, пока медик, держа дужки, вставлял оливы.

— Прекрасно. Дышите глубоко и ровно… Ну, давайте к делу, товарищ подполковник, — врач внимательно осматривал Сезонова, прослушивая его. — Когда очнулись? Что беспокоит? Голова не кружится, сухости во рту нет?

— Очнулся минут десять назад. Сейчас ничего не беспокоит.

— Вы очень стойки, удивляюсь. Ваш организм. Рана заживает хорошо. Быстрее, чем у всех пациентов, с подобными ранениями у которых мне приходилось сталкиваться. Да и вообще. Необычайная редкость. Никого никогда до вас не знал, чтобы организм так прекрасно себя вел, — задумчиво произнес врач.

Сезонов молчал. Не будет же он прямо сейчас рассказывать, что всё благодаря сывороткам, введенным ему еще два десятка лет назад?

Отложив фонендоскоп в сторону, медик отстегнул от подполковника корсет и пальпировал бок со спины и живота, осмотрел швы.

— Вы в медицинском центре на базе военного госпиталя. Вас привезли пару дней назад без сознания, в стабильно тяжелом состоянии. Тут же проведена операция. Прошла успешно, но не быстро, — говорил врач между проводимыми манипуляциями и внешним осмотром. — Огнестрельное ранение с обширным дефектом прямой и косой животной мышцы, дефектом кишечной стенки вкупе с геморрагическим шоком. Повезло, что живы остались. Упустили бы считанные минуты — внутреннее кровоизлияние было бы тяжелее, обильнее, без каких-либо шансов на успех. Пока несколько часов бандаж не надевайте.

Врач вынул из кармана медицинского халата упакованные в стерильный пакет ватно-марлевые диски, пропитанные раствором, наклеил на послеоперационные швы на животе и спине Сезонова.

— Правила просты. Самое главное, известное всем в стенах лечебных учреждений — соблюдать постельный режим, — сказал врач. — Особое диетическое питание. Антибиотики покапаем, витамины. Физические, силовые упражнения, глубокие наклоны не выполняйте: не нагружайте мышцы до заживления. Вставать, ходить надо, но первое время не очень долго, не до мышечного напряжения. Неделю побудете у нас. Последим за вашим состоянием, понаблюдаем. Показаний к релапаротомии я пока не вижу. У вас всё прекрасно заживает, кратно быстрее, чем у всех. Так что у вас есть все шансы уйти из этих стен раньше.

— Понятно, спасибо, — Сезонов кивнул.

— Сообщите о нем на пост, — обратился врач к медбрату и вновь повернулся к подполковнику: — Ну, будем вставать на ноги, товарищ офицер.

— Без этого никуда.

— Отдыхайте.

Врач вышел. Как только медбрат, помогший выполнить санитарно-гигиенические процедуры, покинул палату, тут же из коридора к Сезонову влетел Яго и вихрем пронеся к дальнему стулу.