Двойник

Перед обедом в центре внезапно, но ненадолго появился Фамилин, проведать Сезонова. Он ехал на новую встречу с Селивановым в управление и специально сделал большой крюк, чтобы навестить подполковника. Во время короткой беседы Сезонов не раскрыл генералу намеченные робким штришком идеи своего плана по предупреждению вполне возможного преступления. А время-то идет. А Владыкина-то может разыграть боевую фазу в любое время дня и ночи, хоть сейчас. Почему же так сложно доверить и довериться высшему начальству? Откуда вечная вера, что можно справиться и самому, полагаясь на опыт, выслугу? Да, он готов — морально точно — вступить в схватку с недоброжелателями и похитителями Яго (а галактионец уж тем более, даже без спроса, как пионер, отчаянно согласен шлепнуть тех, кто придет по его душу). Вопрос, сможет ли физически: не помешает ли еще незажившее ранение. Одно дело — в добром здравии десять часов бежать по пересеченной местности без остановки и после марафона чувствовать лишь легкую усталость. Совсем другое — уклоняться от ударов в возможной схватке, когда пуля оставила в туловище злосчастный тоннель, пройдя через органы и ткани.

Сезонов неспешно, на своих двоих направлялся в палату из процедурной, задумчиво глядя под ноги и силясь представить, что и как может выкинуть Владыкина. Врачи первые дни запретили ему ходить, предоставив в пользование кресло-коляску, но он, конечно, ею не пользовался, отчего выслушивал упреки от младшего медицинского персонала, который тем не менее лечащему врачу неуклонного пациента не сдавал.

За несколько шагов до центральной лестницы, спуск по которой вел к палате, подполковник краем зрения заприметил, что с дальних ступеней в его сторону кто-то и зачем-то спешит, но не обратил на человека внимания.

— ВалерИгорич! Приветствую!

С той стороны коридора послышался громкий и радостный, знакомый голос. Сезонов поднял лицо и застыл от удивления.

К нему быстрым шагом, разведя руки будто для объятий, направлялся сам Власов. Как и на генерале Фамилине, на нем были бахилы и халат для посетителей. В одной руке он держал набитый вещами темный рюкзак.

— Юрий?! А… ты как здесь?! — подполковник с ног до головы оглядел его, убеждаясь, что подчиненный не чудится.

— Вы в своем репертуаре, ВалерИгорич! — капитан помотал головой, подойдя к Сезонову.

— В каком смысле? — озадачился тот, не до конца понимая.

— Ну влипли опять в какую-то историю. Прошу прощения, что так сказал, — виновато буркнул Власов и тут же пропустил в голос радостные нотки: — Но рад вас видеть!

— А ты разве не… Почему ты тут? — подполковник протянул ему руку. Власов участливо ее пожал.

— У меня ведь отпуск по ранению. Из больницы вышел, с нашими списался — справился, кто, что и где. А мне про вас сказали, что вы в Омске. На задании каком-то. И что случилось с вами что-то. Я подумал, что помог бы вам тут, ну, раз делать-то в Москве мне нечего: я ж на больничном отдыхе, на Знаменку не пускают. Фамилин, правда, не в курсе, что я сюда прилетел. Он же тоже здесь, я знаю. Не сдавайте меня, ВалерИгорич, если его увидите.

Сезонов открыл было рот, чтобы возразить, как воздух на этаже взорвался и вскипел:

— ВЛАСОВ, ТВОЮ ДИВИЗИЮ! ТЫ КАК ТУТ ОКАЗАЛСЯ?!

Насупленный Фамилин решительно надвигался в сторону Сезонова и юркнувшего за его спину капитана. Медицинский персонал и пациенты оглядывались на возмущенного посетителя в генеральской форме, с требовательной точностью североморского атомного ледокола несущегося на двух застывших военных.

— Ох, зяблики-кораблики, влетит… — заскулил Власов и зажмурился, съеживаясь и сжимаясь, будто хотел стать меньше и незаметнее, думая скрыться от начальственных глаз.

Фамилин, впечатывая жесткие шаги в пол, достиг подполковника и переводил взгляд с Сезонова ему за спину, на Власова, и обратно. Оба, не мигая, молча смотрели на генерала, ожидая приговор, который явно за всем последует.

Фамилин тяжело и протяжно вздохнул, помассировав переносицу:

— Так… Оба офицера моего подчинения, которым ввиду ранения положен постельный режим, а одному вообще положено быть в Москве и восстанавливаться на дому, не исполняют ни приказы старшего по званию, ни рекомендации врачей. Вот что мне с вами делать?!

— Понять, простить и отпустить, — прошептал Власов в сторону, думая, что его не услышат.