Тварь у порога,

«Народ объединился — парни с Федерального холма угрожали в мае д-ру и членам церковного совета.»

«Сто восемьдесят человек покинули город к концу 1877 года — их имена неизвестны.»

«Сведения стали просачиваться где-то около 1880 года — попытаюсь узнать правду, поскольку никто с тех пор не переступал порога церкви.»

«Спросить у Лэмгнама о фотографии этого места, сделанной в 1851 году…»

Вложив листки бумаги в записную книжку, Блейк положил ее в карман своего пальто и еще раз взглянул на лежащий у его ног скелет. Смысл написанного был ему до конца понятен, и не оставалось никаких сомнений, что человек пришел сюда, в это заброшенное место, почти сорок два года назад в поисках сенсации для своей газеты по делу, за которое никто больше не решался взяться. Скорее всего, никто не знал о его планах, кто может теперь сказать об этом? Но он больше никогда не вернулся к своим репортажам. Может быть, что-то сильно напугало его и вызвало разрыв сердца?

Блейк наклонился над останками и вдруг заметил нечто непонятное. Некоторые кости были разбросаны, а некоторые как будто оплавились по краям. Другие были странного желтоватого цвета и казались обуглившимися. Обуглились и отдельные фрагменты одежды. Что касается черепа, то он тоже имел желтоватый вид, а в его центре можно было отчетливо видеть обугленное отверстие. Похоже, что какая-то очень сильная кислота прожгла его до основания. Блейк даже не мог представить себе, что могло произойти со скелетом в течение четырех десятилетий, минувших со дня смерти журналиста.

Не осознавая, что делает, он опять стал смотреть на камень и почувствовал его удивительную способность вызывать в сознании смутные образы. Он увидел процессию существ, закутанных в странные одежды, с надвинутыми капюшонами. Очертания их фигур не напоминали человеческих пропорций. Перед ним простиралась бесконечная пустыня, на которой стояли огромные, достигающие неба пирамиды. Блейк увидел башни и стены в темных глубинах, завихрения пространства, где сквозь клочья черного тумана клубились и вспыхивали холодные ярко-красные лепестки молний. А над всем этим открывалась бесконечная черная бездна, и очертания каких-то существ угадывались только по движению, а тайная мощная сила управляла этим хаосом и держала в своих руках ключ ко всем парадоксам и тайнам.

Затем это наваждение было вдруг разрушено неожиданно паническим ужасом. Блейк закашлялся и отвернулся от камня, потому что ясно ощутил присутствие чего-то аморфного, но находящегося окало него и следящего за ним с неусыпным вниманием. Он почувствовал, что столкнулся с чем-то, что находилось не в камне, а смотрело на него через камень. И это не было человеческим взглядом. Скорее всего, это место просто действовало ему на нервы, кроме того, не стоило забывать и о печальной находке. Свет постепенно мерк, и поскольку у него не было с собой огня, ему следовало поскорей выбираться отсюда.

Тогда он еще раз убедился в гипнотической силе могущественного камня. Он пытался не смотреть на него, но взгляд, помимо воли, так и тянуло к камню. Может быть, это слабое свечение — результат радиоактивного излучения вещества, из которого он сделан? Что было сказано в записке умершего журналиста о Сверкающем трапецоэдре? Действительно ли это убежище потусторонних сил? Что здесь произошло и что скрывается в этом забытом людьми и Богом месте? Блейку вдруг показалось, что он чувствует появившийся откуда-то зловещий запах, источник которого был ему неясен. Роберт схватил крышку ящика и с силой захлопнул ее. Она легко повернулась на петлях и скрыла от его взора мерцающий таинственный камень.

В тот момент, когда крышка захлопнулась, Блейку почудился какой-то звук, раздавшийся из темноты колокольни, как раз от закрытого люка. Конечно, это крысы, подумал он, — единственные живые существа, которые обнаружили свое присутствие с тех пор, как он переступил порог церкви. И все же движение на колокольне напугало его до смерти: он почти помчался по винтовой лестнице вниз, пробежал через неф, спустился в подвал, пересек его, вылез через окно, а затем помчался по пустынной площади, через темные улицы и переулки Федерального холма, навстречу обычным улицам студенческого городка, к домам, наполненным теплом и светом.

Прошло уже несколько дней, но Блейк никому не рассказывал о своем недавнем путешествии. Он много читал, просматривал подшивки газет за предыдущие годы, а также трудился над расшифровкой найденной в церкви записной книжки. Шифр был очень непростой, и после долгих усилий Блейк убедился, что ни один из европейских языков не составлял его основу. Очевидно было, что ему придется расширить сферу своих поисков.

Каждый вечер Роберт чувствовал непреодолимое желание еще раз увидеть возвышавшуюся на западе церковь. Но теперь к любопытству примешивалось и чувство страха. Он уже кое-что знал о Сатане, который таится в стенах старой башни, а поэтому его видения приобрели вполне определенную окраску. Возвращалась птицы, и когда он наблюдал за их полетом, то невольно заметил, с каким паническим страхом избегают они старинной церкви. Когда какая-нибудь стая птиц приближалась к ней достаточно близко, то вдруг резко поворачивала и в панике улетала прочь. Блейк даже представлял их громкие истеричные крики, которые, конечно же, не долетали до него с такого большого расстояния.

В июле, о чем свидетельствует дата в дневнике Блейка, ему удалось, наконец, расшифровать записную книжку. Как он и предполагал, текст был выполнен на старинном арабском наречии, используемом в основном дня древних дьявольских культов.

В дневнике ни слова не было сказано о том, что же ему удалось прочитать. Одно было ясно: его очень сильно взволновали результаты работы.

Были здесь некоторые упоминания об Обитателе тьмы, которого вызывали, глядя на Сверкающий трапецоэдр, а также не очень ясные намеки на черную бездну хаоса, из которой его вызывают. Это существо, по словам автора дневника, обладает всеми знаниями и требует ужасных жертвоприношений. Некоторые записи явно указывают на чувство ужаса, который вызывал у него Обитатель тьмы, потому что Блейку чудилось, что он бродит поблизости и подкарауливает его, хотя добавлял, что даже уличного света фонарей достаточно, чтобы это существо не могло добраться до жертвы.

Сверкающий трапецоэдр упоминался в записях очень часто, и Блейк называл его окном в другие миры и пространства. Ему удалось проследить историю камня с тех древних времен, когда он был изготовлен на темном Йогготте, прежде чем Старые Боги принесли его на Землю. Здесь он хранился, как величайшее сокровище, в специальном ящике с существами, обитающими в Антарктиде. Затем он был найден змееподобными тварями на Валузии, несколько веков спустя объявился в Лемурии, населенной первыми представителями человеческой расы.

Камень пересекал различные страны и моря, некоторое время находился в Атлантиде, вместе ней погрузился в пучину вод и находился там до тех пор, пока рыбак во времена Минойской цивилизации не выловил его однажды сетью и не продаст смуглолицым купцам из Сумрачного Кемта. Фараон Нефер-Ка выстроил для него специальную башню с подземной часовней. И за это свое деяние был проклят людьми, имя его было вычеркнуто из всех письменных документов и даже стерто с памятников. Затем в течение многих веков камень лежал под руинами проклятой всеми башни, разрушенной новым фараоном и его жрецами, пока однажды лопата археолога не вытащила его на свет и он снова не стал причиной страданий человечества.

В начале июля в газетах появились сообщения, перекликающиеся с записями в дневнике Блейка, но были так скудны, что потребуются некоторые разъяснения со ссылкой на эти записи.

На Федеральном холме среди жителей стала распространяться паника после того, как какой-то неизвестный проник в проклятую церковь. Люди утверждали, что в темной колокольне без окон — старой башне что-то движется, издает глухие удары и царапается. Поэтому набожные жители этого района призвали своего священника, чтобы он изгнал это существо, которое нарушает их сон. Нечто, говорили они, постоянно подкарауливает их у дверей и, кажется, только и ждет наступления полной темноты, чтобы ворваться внутрь. В газетных статьях говорилось о давно существующих местных суевериях по отношению к старой церкви, но не приводилось никаких фактов, способных пролить свет на источник этого давнишнего страха людей. Да и что говорить, сегодняшние журналисты не обладают достаточной эрудицией! Описывая все это в своем дневнике, Блейк явно испытывал чувство вины и писал о необходимости похоронить Сверкающий трапецоэдр и изгнать существо, которое он пробудил к жизни, впустив дневной свет в высокую остроконечную башню. Однако в то же время у него появилась дикая мысль, которая преследовала его даже в сновидениях, — еще раз посетить проклятую башню и увидеть иные миры и пространства в сверкающей глубине камня.

Однажды напечатанное в утренней газете 17 июля сообщение вызвало у Блейка неподдельный ужас. И хотя это было еще одним упоминанием о том, что творится на Федеральном холме, для Блейка оно имело сокровенный смысл. В ту ночь во время грозы вышла из строя система электроснабжения, и город погрузился на целый час в непроглядную тьму, а итальянцы, жившие вблизи старой церкви, чуть не сошли с ума от страха. Они клялись, что существо воспользовалось отсутствием света уличных фонарей и проникло в здание самой церкви, откуда стали раздаваться жуткие звуки. Под конец оно пробралось в башню, и люди услышали звон разбивающегося стекла. Оно могло проникать повсюду, где царила тьма, но даже самый слабый свет заставлял его в панике исчезать.