Дьявол по соседству

Мейси открыла рот и произнесла что-то невнятное, но Луис ее понял. Прекрасно понял. Что-то внутри нее, что-то доброе, важное и человечное, вскрылось и истекало кровью, словно от десятка порезов. Он взял ее за руку и повел из этого страшного места. От царящего там горячего смрада смерти выворачивало наизнанку.

Все становилось только хуже. С каждым часом.

В голове у Луиса непрестанно звучал голос Эрла Гулда. Все они... животные. Регрессируют до уровня животных, сбрасывают ярмо интеллекта и цивилизованности, возвращаются в джунгли, где выживает сильнейший…

Боже.

Это объясняло регресс человеческих существ здесь и по всему миру... но как насчет тех собак? Собаки, конечно, могут быть очень дикими, их инстинктивное поведение сдерживается лишь посредством выведения и дисциплины, устанавливаемой их владельцами... но как насчет этих собак? Судя по тому, что он увидел, они тоже регрессировали. Стали меньше похожи на домашних животных, и больше на волков, диких кровожадных волков.

У них тоже есть ген? У собак? Или все не так просто? Он считал, что регресс у людей был не просто психологическим. Может, они и не отращивали клыки и не превращались в волосатых дикарей, как в старых фильмах, но активация того гена... что ж, должно, быть, это вызвало биохимические изменения в человеческих существах. А если химия стала более простой, более примитивной, как у животных, то, очевидно, телесные выделения тоже изменились. Возможно, это была какая-то химическая подпись, которую учуяли собаки. Какой-нибудь запах, который вызвал у них агрессивное поведение.

Луис подозревал, что никогда это не узнает.

Оказавшись на улице, они перешагнули через трупы людей и собак, и в следующее мгновение Луис упал на одно колено, и его вырвало. О, это назревало уже какое-то время, и, наконец, случилось. Это было похоже на сильный удар ногой в живот. На лбу у него выступил холодный пот, все вокруг закружилось, и Луис рухнул, крепко ударившись коленом об бетон. Он успел подставить под себя руки, и ладони обожгло от боли. Содержимое желудка полилось теплым, почти благодатным потоком. Будто он выводил из своего организма токсины или испорченное мясо. Он понятия не имел, что ел в последний раз, но что бы то ни было, оно выплескивалось на тротуар.

Наконец, позывы прекратились, и кровь снова вернулась в голову.

- Мейси, - произнес он. - Мейси...

Та просто стояла, не обращая внимания на то, что он только что делал и на то, что окружало ее. Глаза у нее были широко открыты и наполнены слезами. Она мигнула. Грудь у нее поднималась и опускалась. Руки были сжаты в кулаки. Рот раскрыт. Но в остальном, она словно отсутствовала. Она слишком многое увидела, слишком многое впитала, и что-то в ней просо сказало: "К черту все", и отключилось.

Луис потянулся и схватил ее за левую лодыжку.

- Мейси? Ты в порядке, малышка?

Но она не ответила.

Похоже, она в шоке, - догадался Луис.

Поднявшись на ноги, он положил руки ей на плечи.

- Мейси? - произнес он успокаивающим голосом. - Послушай меня. Я знаю, насколько это плохо, но ты не должна поддаваться. Ты должна сопротивляться.

Но она прекратила сопротивление.

Луис взял ее руку в свою, она была холодной, влажной и липкой. Мейси прошла с ним футов десять, затем застонала, сложилась пополам, и упала на него. Хорошо, что он успел подхватить ее, иначе она расколола бы себе голову о тротуар. Тело у нее обмякло, и он тут же взял ее на руки. Роста она была небольшого, но Луис был поражен тем, насколько мало она весила. Он отнес ее на газон, подальше от окружающей их смерти и осторожно положил на траву. Мейси дышала, пульс был уверенным. Просто шок. Нервы. Обычный обморок.

- Все будет хорошо, - сказал он ей. - Все будет хорошо.