Дьявол по соседству

Луис уклонился от топора и нанес удар ножом.

Но он был слишком медлительным, либо она, возможно, была слишком быстрой.

Он промахнулся, и когда попытался восстановить равновесие и повторить удар, она выбросила вперед ногу, ударив его в бок. Нога у него тут же подкосилась от боли, и он упал лицом в траву, голова у него кружилась, а из легких вырвался воздух.

Женщина прыгнула ему на спину, схватила горячей, сальной рукой за волосы и дернула голову назад, готовясь перерезать ему горло. По крайней мере, другого он и не ожидал. Вот только вместо лезвия он почувствовал зубы. Она схватила его за ухо и вцепилась в него зубами. Они были заточены, как кинжалы, и легко прошли сквозь хрящ. Боль заставила Луиса забыть про ногу. Он бился, но женщина не отпускала его, зажав между челюстей его окровавленное ухо. Он бросался то в одну сторону, то в другую. Выбив ее из равновесия, он резко двинул локтем назад и почувствовал, как тот врезался ей в лицо.

Это помогло.

Она сразу же вскочила, похожая в лунном свете на ухмыляющийся труп, зубы у нее блестели от свежей крови. Посмотрела на него своими жуткими лисьими глазами и издала утробный рык, от которого у Луиса дыбом встали волосы на спине.

 - Сука! - крикнул он ей. - Вонючая гребаная сука!

Для нее эти слова, конечно же, ничего не значили, но сотворили чудеса с его адреналином и ненавистью. Женщина прыгнула на него, они столкнулись и стали отчаянно драться в траве, кататься в крови и вывалившихся внутренностях. Никакого оружия, лишь первобытная ярость и абсолютное отвращение цивилизованного человека к такой расовой деградации. Это было все равно, что драться со змеей. Женщина корчилась и извивалась с пластичной грацией, ее зубы впивались в него, ногти разрывали кожу.

Наконец, он снова отбросил ее.

Она встала на четвереньки лицом к нему, первобытная кровожадная тварь. Ее широко раскрытые глаза светились, словно две луны. От нее исходил смрад горячей мочи. А еще резкий, отвратительный мускусный запах, который выворачивал наизнанку.

 Она могла с легкостью схватить какое-нибудь оружие, но не делала этого. Она собиралась убить его, как дикий зверь, когтями и зубами.

Луис не успел добраться до своего ножа, потому что она снова бросилась на него, и он встретил ее градом ударов, которые не произвели на нее никакого эффекта. Он сумел обойти ее сзади и сделать захват за шею. Оседлал ее, сопротивляющуюся, рычащую и царапающуюся. Она буквально ожила под ним, но он держал крепко, загибая ей голову назад с такой силой, которой от себя не ожидал.

Женщина потеряла равновесие и рухнула под его весом.

Он резко дернул ее голову назад, вцепившись пальцами в глаза, пока она не закричала. А он продолжал загибать ей голову, пока она не начала сипеть и хрипеть. Послышался хруст. Луис продолжал давить, пока не уткнулся лицом в ее сальное теплое горло. Пока не почувствовал псиный смрад грязного тела.

 Он ощутил в ее шее какую-то пульсацию.

 Не раздумывая, действуя, скорее, инстинктивно, он вонзил зубы ей в шею. Принялся кусать, грызть и рвать, пока та пульсирующая штука не вскрылась и не брызнула горячей соленой кровью ему в рот и лицо.

Но он не отпускал.

Продолжал жевать и рвать, пока женщина под ним не начала слабеть.

Он держал ее, пока она полностью не обмякла. Прошел, хромая фута три-четыре и упал в траву, исторгая рвоту, очищаясь от ее грязного привкуса.

Когда он снова поднялся на ноги, вокруг не было ничего, кроме разбросанных под лунным светом трупов. Охотники двинулись дальше...