— Тогда ревнуй к этому табурету, я его люблю за мягкость и драгоценную обивку, — поддразнила жена, удобнее усаживаясь и скрещивая красивые ноги в распахнутых полах домашнего платья, — в нем не меньше души, чем в ваших живых куклах.
Денна перестал улыбаться.
— Это серьезный вопрос, моя королева. Но подумай сама. Без помощи этих чудесных созданий мы не смогли бы что-то найти, так вышло. Сны юности, сильные и яркие, без тягостных собственных воспоминаний. Они оказались достаточно мощными, чтобы изменить ситуацию. И все они, повторяю, все! Пришли к нам сами, соглашаясь с условиями. Мы даем девушкам все, о чем они мечтали. Прекрасные наряды, вкусная еда, красивые комнаты, общение.
— Но не любовь? — утвердительно спросила Ами, качая головой.
— Нет. Этого нет. Но по статистике любовь делает долгосрочно счастливыми ничтожную малость людей. Прочие получают в лучшем случае несколько сладостных воспоминаний, которые лелеют потом, освещая ими серые будни. Сладость, смешанная с горькими сожалениями: утекающее время и невозможность сохранить счастье любви навечно. У нас же все тонки без исключения получают нежные встречи, полные удовольствий. И так будет длиться почти бесконечно, ведь вместе с неясной любовью, которая будет ли, они лишились старости и увядания.
Ами кивнула, не отвечая словами.
— Спасибо тебе, — сказал Денна после паузы.
— За что?
— За то, что не спрашиваешь, нужны ли мне нежные удовольствия тонков. Можно я отвечу на вопрос, который ты не задала? Не нужны, Ами, я люблю тебя по-настоящему.
Королева рассмеялась и подойдя, погладила каштановые волосы, провела пальцами по щеке мужа.
— Я всегда верила тебе, Денна. Я тоже тебя люблю. Ты говоришь, все готово? Как это будет?
За окном пели птицы, провожая золотой вечер, полный тихого солнечного света и сильного аромата цветов. Дальше, за деревьями, кто-то смеялся, замолкал, слушая собеседника и дальше смех становился общим. Вплетался в мужские голоса нежный девичий щебет. Они с нами всего пару лет, подумала Ами, а все успели привыкнуть к девушкам, таким тонким, что те казались полупрозрачными. Будто вовсе не люди, и это помогало относиться к ним как к изящным вещицам, с бережным удовольствием.
— Ты заснешь. Я бы хотел, чтоб мы спали вместе, но это продлится долго, Ами. Может быть, целый сезон. Это будет нелегко, мы ведь не простые существа с простыми желаниями. Все замкнутое в тебе откроется, все сложенное перемешается, глубинное выйдет на поверхность. И поверх твоих внутренних карт веером лягут карты возможных реальностей. Тебе нужно будет лишь принять бесконечное многообразие мира. Миров. Не пытаясь разобраться, что из увиденного лишь пустой сон, а что — запределье, существующее в реальности. Я сказал «нелегко»? Боюсь, это будет невыносимо сложно. Особенно для тебя.
— Почему для меня так?
— Ты прагматик. В тебе мало веры, и очень сильна склонность к анализу. Ты можешь измучить себя, пытаясь выстроить во сне логические связи, там, где мироздание бесконечно больше твоего сильно и блестящего ума. Поэтому, перед тем, как заснуть, ты должна решиться поверить. Я разбужу тебя, когда все показатели будут в правильной норме. И тогда засну сам. Я перенесу процесс легче.
— Да? — она обнимала рукой сильную шею, другой ерошила волосы, трогала пальцем густые брови. Успевая подумать среди важного разговора: вот совсем рядом моя бесконечность и в ней — бесконечный брак с восхитительным мужчиной. Выдержит ли мое сердце такую долгую любовь?
— Почему? — закончила свой вопрос.
— Я люблю тебя, — просто ответил Денна, и она восхитилась этой простоте, сильной, как океан, — это моя вера. Она не даст мне пораниться о собственный разум там, в смешении снов и реальностей.
— Я тоже люблю тебя, — мягко заверила его Ами, стараясь не слышать своих слов, а просто сказать их, — а еще, я не боюсь. Ни боли, ни испытаний. Если за ними придет к нам новая жизнь.
— Тогда сделаем это. Через месяц, на исходе весны.
ebooksa