И тогда она заметила, что пряничные сердечки, оставленные на подоконнике, исчезли.
Через окно были перекинуты три розовых вещмешка, за ними следом на землю опустились две ноги в хрустальных башмачках.
Агата села в постели, стряхнув ночной кошмар. Калис громко храпела на всю комнату, Жнец лежал рядом с ней. Рядом с кроватью стоял запертый сундук, с пометкой «Агата из Гавальдона, дорога на Могильный холм, 1», к которому прилагался мешочек с медовыми кексиками для путешествия.
Жуя кекс, Агата смотрела на улицу через разбитое окно. Там внизу у холма, горящие факелы образовали плотное кольцо, но здесь на Могильном холме, остался всего лишь один грузный страж. Каждая ручища его была размерами со все тело Агаты, а ноги как у курицы. Он старался не заснуть, тягая разбитое надгробье, как штангу.
Агата дожевала последний кусочек медового кекса и взглянула на темный лес.
В ответ на неё взирали блестящие синие глаза.
Агата поперхнулась и нырнула обратно к себе в постель. Она медленно подняла голову. Ничего. Включая стража.
А потом она обнаружила его лежащим без сознания, на разбитом надгробном камне, факел был потушен.
От него крадучись отползла костлявая горбатая человеческая тень. Никакого тела к тени не прилагалось.
Тень поплыла по морю могил без малейшего признака спешки. Она проскользнула под воротами кладбища и, все так же крадучись, спустилась с холма, двигаясь в эпицентр огненного круга — Гавальдон.
Агата почувствовала, как ужас сковал её сердце. Он был настоящим. Кем бы он ни был.
Её захлестнула волна облегчения, а потом обрушилось цунами паники.
Она должна разбудить маму, она должна позвать на помощь, она должна… Нет времени.
Притворяясь спящей, Калис слышала спешные шаги Агаты, а потом дверь закрылась. Она покрепче обняла Жнеца, чтобы быть уверенной, что кот не проснется.
Софи присела за деревом, ожидая, когда же Школьный директор схватит её.
Она ждала и ждала. А потом кое-что заметила на земле.
Крошки выпечки, раздавленные чьей-то ногой. След от башмака был таким мерзким и противным, что мог принадлежать только одному человеку. Кулаки Софи сжались, а кровь закипела от злости…