Хома Брут

Не глядя на него, бурсак подгонял серую лошадь, мрачно размышляя о том, что за ужасное новое зло поджидает их в замке.

Глава IX

Что скрывает темнота

В полной тишине отряд покинул опустевшее село и стал приближаться к густой роще перед замком.

Глядя прямо перед собою и не обращая внимания на отстающих, Братислав уверенно направлял своего жеребца, который и без того рвался вперед.

Казалось, у коня был такой упрямый нрав, что он мог скакать два дня без остановки, несмотря на сдерживающего его наездника, а потом упасть замертво.

Роща, в которую они вступили, была прекрасна. Под тенью высоких деревьев, широко раскинувших свои тяжелые ветви, умиротворяюще щебетали птицы. Давно не оскверненная чьим-либо присутствием, густо росла трава. Не обращая внимания на окружающие красоты, отряд неуклонно двигался за своим предводителем, как стая голодных волков, почуявших запах легкой добычи.

Проехав рощу насквозь, чумаки выехали на поляну, с которой открывался прекрасный вид на холм, на нем величественно возвышался пустующий замок.

Мрачная и непоколебимая крепость со своими тонкими герметичными башнями, блестевшими на солнце как стекло, вызывала если не ужас, то, по крайней мере, трепет у любого, даже если он ни разу не слышал странных и пугающих рассказов местных. Завороженный зловещим сиянием черного камня, Хома не мог оторвать глаз от замка, сбавив темп и отстав от остального отряда.

Никогда в жизни бурсак не видел таких замков, разве что на картинках в учебниках. Разбросанные произвольно купола башен казались невесомыми, но их соединяли между собою тяжелые мощные стены. Массивные витые ворота казались парню настоящим произведением искусства, слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Глядя на все это великолепие, он никак не мог поверить, что труд строителей и огромные средства были потрачены впустую и замок стоял заброшенный.

Задержавшись на подъеме, Хома с тревогой глядел, как, пересекая глубокий пустой ров по перекидному мосту, отряд въезжает в распахнутые ворота. Мучаемый дурными предчувствиями, бурсак никак не мог заставить себя последовать за остальными и приблизиться к такому прекрасному, но такому мрачному и пугающему сооружению. С гораздо большей радостью он стремительно скакал бы сейчас прочь, не оглядываясь. Но ему было просто необходимо во что бы то ни стало заполучить от Братислава обратно тетрадь с записями характерника. Иначе, без нее, он оставался один на один с пугающим миром нечистой силы, постоянно преследующей его.

«Так чего ж я так боюсь войти в эту проклятую крепость? – с волнением размышлял бурсак.– Встречи с нечистью мне все равно не избежать,– он горько вздохнул.– Если верить рассказам попа, в замке обитает весьма кровожадный упырь. Или даже несколько. Непонятно только одно: почему они никогда не покидают замок?»

Так как с упырями Хома уже сталкивался и был знаком не понаслышке, он хорошо представлял, как тяжело победить их. И знал, что как раз здесь чумакам мало помогут их сабли и ружья.

Бережно пощупав медальон под рубахой, парень ударил серую кобылу каблуками в бока, направляя ее на мост, пообещав себе, что будет осторожным и попытается поскорее обнаружить ужасное зло, притаившееся в замке.

Оставив лошадей во внутреннем дворе замка, широком и пустом, чумаки с удивлением разглядывали вблизи мрачную, величественную крепость. Стены и крыша были в идеальном состоянии и, казалось, простояли бы так еще не одну сотню лет.

Когда раздался топот копыт Хоминой кобылы, отражавшийся звонким эхом от стен замка, Братислав довольно поглядел на бурсака, ухмыльнулся и, не говоря ни слова, направился к тяжелым черным дверям. Проверив оружие и приготовившись к возможному бою, чумаки тотчас последовали за ним.

Спрыгнув с кобылы, Хома чуть ли не побежал за остальными: оставаться одному в этих стенах ему хотелось даже меньше, чем входить в черные двери, но, кажется, никому не было до него дела. Все сосредоточились на том, что ожидает их внутри.

Не колеблясь, как всегда решительно, атаман распахнул двери. Пахнуло старым деревом, затхлыми тряпками и гнилью. Перед взорами вошедших предстал некогда роскошный черно-золотой зал, помутневший от времени, с блестящим, идеально гладким, но запыленным полом, выложенным ромбом из разноцветных камней. Кое-где до сих пор стояла тяжелая деревянная мебель, на стенах сохранились выцветшие гобелены. Изящная мраморная лестница вела на второй этаж. Дневной свет лился из громадных окон, кое-где прикрытых облезшими и выцветшими портьерами, позволяя рассмотреть зал во всем его былом великолепии. Налево от входа шел узкий коридор без окон, тоже отделанный черным камнем. Ничем не освещенный коридор казался совершенно непроглядным даже днем.

Выглядывая из-за спин чумаков, Хома с любопытством и опаской сунул нос в этот коридор и поежился.

«Все, что угодно, может скрываться там, во мраке,– буквально стуча зубами от страха, подумал бурсак.– Его наверняка построили для слуг, и ведет он на кухню или в другие служебные помещения…»