Месма

— Он не услышит, — уверенно сказала Галя будто о чем-то вполне очевидном. — Он не проснется.

Было нечто пугающее в этой ее непоколебимой уверенности и в том спокойствии, с которыми она говорила это. У Влада даже мелькнула жуткая мысль — а жив ли Женя? Что значит — он не услышит? Не услышать такое может разве что мертвый…

Между тем, Галя, не поднимаясь с кровати, медленно навалилась грудью на лежавшего на спине Влада. Непринужденно взявши одну его руку в свои ладони, она вытянула ее и засунула между прутьями верхней кроватной спинки; то же самое она сделала и с его второй рукой. Теперь обе его руки оказались закинутыми за голову, уложенными крест-накрест и заблокированными железными прутьями так, что фиксировались в этом положении намертво, и любая попытка хотя бы пошевелить руками сразу причиняла резкую боль… Приподнявшись, Галя отбросила с него одеяло и, воспользовавшись ремнем от его же собственных брюк, скрутила его ноги в щиколотках, притянув их к задней кроватной спинке.

Обездвижив парня таким образом, она снова присела на кровать, только теперь уже не возле его ног, а рядом с его телом, и с очаровательной улыбкой на устах сказала:

— Лежи спокойно, Владик… веди себя смирно, и не будет больно…

— Галя! — испуганным шепотом произнес он. — Что ты делаешь… Галя…

Она приблизила к нему свое лицо, обрамленное слегка вьющимися густыми волосами. Ее глаза все также маняще светились в полумраке.

— Я сказала: тише, — шепнула она доверительно. — Не бойся ничего… и слушай, как шумит дождь.

Влад не мог отвести от нее восторженно-испуганных глаз.

Он невольно поразился, насколько Галя была прекрасна… При этом все происходящее представлялось ему совершенно нереальным, лежащим за некой гранью, обозначающей конец привычного мира и начало мира грез и фантазий. Это ощущение не покинуло его даже когда Галя резким движением распахнула на себе длинное платье и сбросила его с себя, небрежно закинув его на спинку стоящего рядом стула.

Под платьем на Гале не было абсолютно ничего… Даже белья!

Она взобралась на его кровать, став на четвереньки таким образом, что его обездвиженное тело оказалось под ней и между ее расставленных рук и ног. Стальная кроватная сетка громко тренькнула, будто сразу несколько натянутых струн; Влад испуганно вздрогнул всем телом — он услышал, как Евгений громко всхрапнул во сне и завозился на постели — ему показалось, что сосед сию минуту поднимет над кроватью взлохмаченную голову и все увидит…

— Ну что ты дергаешься, — добродушно сказала Галя. — Расслабься… он ничего не заметит.

Но Влад продолжал то и дело выворачивать шею и отчаянно бросал испуганные взгляды в сторону Женькиной кровати.

Галя снисходительно улыбнулась, покровительственно взирая на него сверху вниз.

— Знаешь, мне это уже надоело, — тихо сказала она. — Ты слишком возбужден, только не тем, чем нужно… И вот что я скажу: если не перестанешь дергаться, я сейчас встану и разорву горло твоему приятелю. Может быть, тогда ты успокоишься?

Услышав такое, Влад сразу замер без малейшего движения. Галя с улыбкой поднесла к его глазам свои вытянутые пальцы и показала ему длинные ногти, похожие на стальные лезвия. Влад как-то очень отчетливо представил себе, как она вонзает эти ногти в горло спящему Евгению, как бурным фонтаном бьет вверх кровь… Ему сделалось не по себе, и он почему-то ни секунды не сомневался, что Галя говорит серьезно. Да разве так шутят? Ничего себе шуточки…

- Так что жизнь твоего друга зависит от твоего поведения, Владик… — произнесла назидательно Галя, склоняясь над ним. — Ну, и от моей прихоти, разумеется.

— Не надо…Галя! — испуганно сказал он.

Вместо ответа она приподнялась на руках и непринужденно оседлала его таким образом, что полностью накрыла ему рот своей вакханкой, в то время, как его нос упирался в ее лобок. Голова Влада оказалась в мощных тисках, а воздух едва поступал через ноздри, вплотную прижатые к Галиному лобку. Разгоряченная солоноватая плоть обжигала ему губы, и он быстро понял, чего Галя от него ждет: раскрыв рот до боли в челюстях, Влад глубоко запустил язык в ее лоно. Галя как бы в ответ, плавно и энергично начала двигать задом, при этом своими тяжелыми и округлыми ладонями массируя свои упругие литые груди. Влад глухо взвыл от возбуждения, увидев, как она делает это; он рванулся, но зажатые промеж прутьев кровати руки тотчас дали знать об их пленении резкой стреляющей болью. Влад снова застонал — только в этот раз от бессилия и досады.