— Доброе утро, Прохор, — чуть улыбнулась она в ответ. — Спалось мне хорошо. Давно так сладко не спала…
— Вот и отлично! — бодро отвечал Прохор. — Сейчас я поставлю чайник, и будем завтракать.
Августа ничего не ответила. Она только молча наблюдала, как хозяин снуёт по своей крошечной кухоньке, как достаёт и расставляет чашки, как пытается как можно аккуратнее нарезать ветчины и голландского сыру… По всему было видно, что фотограф всячески желает устроить своей дорогой гостье настоящий праздник.
— Прохор… — сказала она наконец. — Ты чего так распрыгался-то? Снеди всякой натащил — праздник какой у тебя сегодня, что ли?
— Да, у меня сегодня большой праздник, Августа! — воодушевлённо ответил Прохор. — Ты ко мне приехала!
- Для тебя это не праздник вовсе, а лишняя головная боль! — усмехнулась Августа. — У меня-то ни кола, ни двора… тебе думать теперь надо, что со мной-то делать?
— А чего тут думать? — отозвался Прохор. — И думать нечего… Я тоже был без кола и двора, как голь перекатная, по свету катался. А потом приютил меня Иван Яковлевич, вот и обрёл я дом. И ты теперь у меня жить будешь… А там посмотрим.
Августу даже передёрнуло от такой недальновидности.
— Господи, Прохор… ну какой же ты дурачок! — воскликнула она в изумлении. — Ты хоть когда-нибудь поумнеешь? Да уж поздно теперь, куда там. Так и помрёшь бестолочью…
- А что такого? — возмутился Прохор Михайлович. — Ты ко мне приехала… я что, тебя на улицу выгнать должен? нет таких законов. И никто мне не помешает приютить тебя у себя в доме…
— И как ты жизнь-то прожил с такими мозгами? — покачала головой Августа. — Просто чудо, что ты до сих пор живой, а не нашел себе пристанище где-нибудь в общей яме для расстрелянных врагов народа… Чудны дела твои, Господи…
— Августа, — упрямо заявил Прохор. — Мой дом — твой дом! И пошли они все к чертовой матери!
— Ой, какие мы смелые! Ну, а придут к тебе с обыском и спросят — кто это тут живёт у тебя, ты что ответишь?
— Скажу, родственница приехала… Дом сожгли, родные в войну погибли, документы утеряны. Вы правят тебе паспорт, и будешь жить, как все.
— Родственница, значит, — криво улыбнулась Августа. — Ладно, пусть родственница. Кто такая, откуда приехала?
- Ну… придумать нам с тобой надо, — ответил Прохор не слишком уверенно. — Легенду для тебя придумать…
— Все эти легенды проверяются в два счёта! — сурово сказала Августа. — Выяснится моментально, что мы с тобой врём! И засадят нас обоих в следственный подвал… ну, а дальше сам знаешь! я-то ладно, заслужила себе такое, а ты-то с какого боку окажешься там? По доброте и глупости своей, что ли? Ты ведь уже там побывал, не так ли?
— Да не ходят сейчас по домам, Августа! — продолжал артачиться Прохор. — Прошли те времена, понимаешь? ты в тайге жила, не слыхала просто! Был ХХ съезд партии…культ личности осудили. Лагеря закрыли, заключённых на свободу выпустили! И врагов народа не ищут больше! Всё это теперь в прошлом…
- Ой, дурачок, ну и дурачок! — Августа всплеснула руками. — Лагеря закрыли? Зэков выпустили? для тебя найдут местечко, Прохор, не сомневайся! диву даюсь на тебя: жизнь прожил — ничему так и не научился! Совсем без мозгов…
— Да я точно тебе говорю! — Прохор Михайлович начал горячиться. — В последние лет пять уже никого не забирали! По крайней мере, я такого не слышал…