Темная история

— А где ты была?

— По делам ходила.

— По каким делам?

Негромко выругавшись, Лера подскочила на ноги.

— Да что, у меня уже и дел никаких быть не может? Чего ты привязалась как репей к собачьему хвосту? На почту я ходила, матери письмо отправить, — соврав, она тут же почувствовала угрызения совести.

Она уже сто лет не писала матери, только звонила и то, ерунду спрашивала, нет, чтобы о здоровье поинтересоваться.

— Ну, если на почту, — протянула Лена, признавая за соседкой право на родственные связи.

— Ты выбрала себе не ту профессию, — подытожила та, — тебе бы юристом быть. Прокурором или судьей. «Подсудимый, назовите ваши фамилию, имя, отчество», — передразнила она манеру всего судейского племени, — хреновый из тебя бухгалтер получится.

— Поживем-увидим, — философски заметила Лена, — что из меня получится. Я с ужасом представляю, что из тебя получится с твоей любовью к порядку и аккуратностью, — последнее прозвучало с достаточной долей сарказма.

Она отошла к полке и раскрыв замок на сумке, принялась выгружать оттуда книги и тетради. Лера была полна раздражения от столь неуместного высказывания и наблюдала за ней, размышляя, как лучше ответить. Но с достоинством съязвить не успела.

Лена положила на полку предмет, который вызвал у соседки легкий приступ столбняка. Она застыла с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

— Нравится? — с легкой ехидцей осведомилась Лена, — приятель подарил. Я, в отличие от тебя, не посылаю всех к черту или еще куда подальше. А от таких знакомств бывает ощутимая польза. Нечто вроде этого сотового телефона.

— Полчаса позора — и обеспеченная старость, — съязвила Лера, — сколько лет этому твоему приятелю? Как обычно, шестьдесят?

— Я тебя сейчас тресну! — разозлилась та, — если ты имеешь в виду Петра, то ему было всего сорок два. И это было на втором курсе. А Игорю тридцать девять, он еще молодой.

— А, ну если тридцать девять, — не сходила со своей позиции девушка, — если тридцать девять, тогда конечно.

Для нее человек, которому стукнула так много лет, был глубоким стариком. К слову сказать, ее матери было всего сорок четыре.

— Закройся, — пригрозила Лена напоследок, — твоему Олегу и тридцати нет, а ты морду воротишь. Дура, она и в Африке дура!

— Сама дура.

— Ну, а кто ты еще? Чем он тебя не устраивает?

— Не понимаю, почему ты все разговоры сводишь к одному: Олег, Олег, Олег? — осведомилась девушка, — других тем нет или ты сама к нему неравнодушна?