— Ясно. — Тихо сказала она и уставилась в окно.
— Прости. Для тебя будет безопаснее, если как можно больше эльфов будут уверены, что ты просто ханти. А, значит, при посторонних мне следует вести себя… соответствующе.
— Ладно.
Джон помялся и, вздохнув, сел рядом с ней на тахту.
— Я сожалею, что тебе приходится терпеть столько незаслуженных унижений. Я хотел бы загладить это, но не знаю как.
Софи подумала и стала загибать пальцы:
— Настрой рояль, учи меня эльфийскому, покажи старый город. И, ради всего святого, помоги мне тут разобраться. Я ничего не понимаю, а твои слова иногда путают меня только сильнее.
— Какие слова? — нахмурился Джон.
— «Бесцеремонная швея». Что это значит? Чего мне ждать?
— Она… будет касаться тебя без должной чуткости и деликатности.
— Джон!
Он нахмурился и вдруг взял ее локоть и поднял. Постучал ладонью по боку, опустил руку и небрежным тычком пальцев отвернул ее голову.
— Как-то так… — смущенно сказал Джон, убрал руки, чинно сложив их на коленях, и даже сжал в кулаки, пряча пальцы.
— Ну это я переживу. А откуда ты это знаешь, кстати?
— Она шила одежду и мне, снимала мерки, и… касалась так же нечутко.
Софи на секунду задумалась о том, что такое «чуткие» прикосновения, по мнению Джона. Как бы он коснулся? Она смущенно затеребила косу.
— Ладно, это ерунда. Не страшно. Я должна молчать? Нилан сказал, что я не должна разговаривать на этой вашей вечеринке.
— Да, разумеется. Но… ты и не сможешь говорить с ней. Она не знает людского языка. Ни одного.
— Хорошо, я молчу и делаю, что она мне велит. Звучит несложно.
— И я должен присутствовать… при снятии мерок. От меня это ожидается, поскольку… так как они думают, что…