— Но кто же может поставить рамки двум эльфам, что предаются любви? Ведь никто не… не знает и не может знать.
— Ну, кроме тебя, подглядывающего через окно, — съязвила Софи.
— Софи! Я говорил, что это было лишь раз! — Джон аж притопнул ногой от злости.
— Да ладно-ладно, я же шучу! — Софи искренне расхохоталась, глядя на возмущенного Джона. — Ну, все-все, определились. Иди, делай нужные тебе приготовления. Что там тебе нужно, розы, свечи, красные шелка…
Джон прищурился.
— Ты смеешься.
— Да, — Софи виновато прикусила губу. — Просто… ты все это делаешь таким серьезным, что мне становится не по себе. Страшновато.
— Но ведь… это серьезно, — сказал Джон, и сердце Софи совершило кульбит.
— Да, серьезно. Извини, что я так… насмешничаю, ты знаешь у меня вечно такая реакция, когда я нервничаю.
Джон молчал, и Софи отважилась посмотреть на него. Он улыбался очень снисходительно и даже слегка самодовольно. Софи удивленно приподняла брови.
— Мне это приятно, — негромко признался Джон. — Что ты нервничаешь из-за меня…
Софи швырнула в него подушкой. Джон поймал ее, не прекращая улыбаться. Софи поняла, что такая уверенная улыбка делает его удивительно взрослым, всю юношескую трепетность как ветром сдуло.
— Вон пошел! — приказала она.
— Но ты не сказала мне о людских традициях.
— А это очень просто. Мы принимаем душ и готовы к бою.
— И… все?
— Все.
— Хм… довольно… не изобретательно, — заметил Джон.
— Мы предпочитаем изобретать в постели, а не до нее, — съязвила Софи. — Все, иди! Или я сгорю от стыда! — Софи почувствовала, как ее щеки и правда наливаются жаром. Боже, да сколько де можно это обсуждать! За время всех разговоров они бы успели трижды…
— Я вернусь вскорости.